Марабу и другие позвоночные

– Выйди из кабинета, застегни верхнюю пуговицу на рубашке, а потом снова зайди. Ты что, к бабе пришёл или в ресторан? Ты к главному инженеру объединения пришёл! Ходят тут всякие, как к себе домой!

Пришлось тому выйти в приёмную. Застегнув пуговицу, он, постучавшись, снова зашёл. Строго оглядев, Марабу велел подойти к столу, взял процентовку. Стал просматривать её. Итоговая сумма показалась слишком большой. Взглянул на парня и строго сказал:

– А ну-ка выпрями ногу и стой прямо! Чего ты тут понаписал? Откуда такие огромные суммы? Совсем ополоумел? Если будем выплачивать каждому встречному-поперечному такие деньги, по миру пойдём. Иди к главному механику, пусть он по СНиПам перепроверит обоснованность начислений.

Неопытный инженер взял процентовку и с извинениями вышел из кабинета. Марабу с минуту сидел неподвижно: блаженствовал, с улыбкой вспоминая, как отчихвостил сопляка, как тот стоял перед ним, вытянувшись в струнку. Потом подумал о мухах: наверное, уже налетели. Вытащил из кармана мухобойку, раздвинул её и, предвкушая удовольствие, поспешил в комнату отдыха. Ему не терпелось устроить кровавую баню этим безмозглым тварям. Он ворвался в помещение и стал зыркать по сторонам, но нигде мух не обнаружил. В растерянности, пожимая плечами от недоумения, Марабу стоял у стола и думал: «Странно, куда они подевались? Вчера к этому времени набил целую кучу. Удивительно!»

Стало как-то нехорошо, тревожно на душе. Он разломил котлету, понюхал: вполне аппетитно. Положил котлету на подоконник. Показалось, что мухи не учуяли запах еды из-за того, что она лежала далеко от окна. Вернулся в кабинет, сел в кресло и стал любоваться мухобойкой. Он её, красавицу, рассматривал и так и этак, подносил близко к глазам, любуясь отдельными частями, ласкал взором на расстоянии вытянутой руки, смотрел на хлопушку слева от себя, справа, снова приближал. Потом фланелевой тряпочкой стал протирать любимицу: сначала её металлическую ручку, а затем резиновую бойку. Почистив мухобойку, Марабу сдвинул её, снова полюбовался на расстоянии и, сдунув с бойки невесть откуда взявшуюся пылинку, спрятал в карман пиджака.

– Оля, давай следующего!

Заглянул директор кирпичного завода.

– Здравствуйте, Леонид Кузьмич! Можно войти?

– Можно, можно. Чего ты хотишь? Иди, садись, – сказал Марабу, развалившись в кресле и чуть заметно улыбаясь.

Директор кирпичного завода был грузным пожилым человеком с обильной проседью в густых каштановых волосах. Он пришёл просить у главного инженера денег на расширение производства, обещал за это по дешёвке продать объединению кирпичи. Хотя директор и возвышался над Марабу на голову, но был относительно большим начальником и не сильно зависел от объединения. Поэтому хозяин не унижал его и не шутил свои глупые шутки, а лишь снисходительно улыбался и говорил несколько фамильярно, давая понять, кто есть кто, не получая от общения практически никакого удовольствия – ну разве что от сознания, что он начальник большего калибра. Марабу пообещал поговорить с шефом, но гарантий благополучного исхода дела не дал, ссылаясь на материальные затруднения объединения, и пресно с ним попрощался, слегка кивнув.

Как только тот ушёл, Марабу, проорав, чтобы к нему никто не входил, пошёл в комнату отдыха. Но и теперь он не был уверен, что мухи налетели. На душе было тревожно.

Мистика какая-то!

Не было даже паршивого комаришки. Он раскрошил котлету и половинку пирожка, часть положил на подоконник, а остальное разбросал по столу. Стал смотреть на улицу через открытое окно. Но сколько ни вглядывался, ни одного насекомого не увидел. Решил осмотреть стены здания: может, сидит где какая-нибудь букашка, божья коровка или жучок какой. Лёг на подоконник животом и стал разглядывать. Показалось, что в полуметре от окна сидит нечто похожее на комара. Стал тянуть шею, подвинулся чуть вперёд. От этого движения нога Марабу скользнула по полу – и он чуть было не нырнул вниз. В последний момент удалось ухватиться за край подоконника и не вывалиться из окна. Испугался ужасно. Руки дрожали, сердце бешено колотилось. Сел на диван, отдышался немного.

«Уф… ещё немного – и мне конец! Удивительно… Куда они все подевались? Вчера к этому времени штук пятьдесят наколошматил. Экология, что ли, испортилась, или ещё что… Непонятно… Надо в обед борща из дома привезти, может, на него клюнут», – думал Марабу.

Вдруг всплыл на мгновение сон, где муха-царица бьёт его мухобойкой по голове со словами: «Нашёл себе удовольствие – убивать, проклятый садист».

– Тьфу ты, чёрт, привязалось! – прошептал Марабу.

Раздосадованный, он прошёл в кабинет, сел в кресло и в тревожной задумчивости стал пошлёпывать мухобойкой по колену. Потом посмотрел на свою радость на расстоянии вытянутой руки и, поцеловав, спрятал.

– Следующий! – заорал Марабу и добавил вполголоса: – Сказал заведующий.