Марди и путешествие туда

Как только забрезжил серый свет, мы осторожно и тщательно исследовали особенности судна, поскольку они одна за другой стали более явно вырисовываться. Каждая вещь казалась более странной теперь, чем когда частично была видима в тёмную ночь. Балясины, или стойки фальшборта, были грубо обструганы, на некоторых всё ещё присутствовали остатки коры. Неокрашенные стороны оставались с тёмными, необработанными поверхностями. Румпель был перекошен, словно сук, решивший самостоятельно прорасти через палубу, словно дерево, стоящее само по себе. Нактоуз, держащий компас, был защищён со всех сторон жёлтым покрытием. Оснащение – полотнища, фалы и всё остальное – состояло из «кайяра», или кокосовых волокон; и тут и там паруса были заплатаны просто верёвочными узлами.

Но и это ещё не всё. Кто любопытствует, тот должен прояснить всё, дабы исчезли подозрения. Посмотрев вслед каждому шпигату, мы разглядели выцветшую тёмно-красную краску, про которую Ярл утверждал, что это следы крови. Хотя сейчас он уже не предавался ни малейшему трепету: то, что он увидел, принадлежало не призракам, а все его страхи до настоящего времени происходили из метафизики.

Действительно, собравшись с духом, на рассвете мой Викинг выглядел смелым, как лев, и вскоре с инстинктом старого моряка бросил свой взгляд наверх.

Он сразу же коснулся моей руки: «Смотри-ка: что там шевелится на грот-мачте?»

Конечно же, там находилось что-то живое.

Руки наши потянулись к оружию, мы смотрели на объект, и, поскольку становилось светлее, сидящий там незнакомец стал отлично виден.

Объяснив, кто мы такие, я поприветствовал его и предложил спуститься, в противном случае пообещав выстрелить. Повисла тишина, затем высунулся чёрный ствол мушкета, направленный в мою голову. Тотчас же гарпун Ярла был наставлен на стрелка – два к одному – и мой оклик был повторен. Но никакого ответа.

– Кто вы?

– Самоа, – чётко сказал ясный, уверенный голос.

– Спускайтесь вниз. Мы – друзья.

Другая пауза, во время которой, встав со своего места, незнакомец начал медленно спускаться, держась одной рукой за оснастку, но не забывая о своей безопасности: свой мушкет, частично свисающий со спины, он прижимал к своему телу обезображенной рукой.

Он появился в шести шагах от того места, где мы стояли, и, балансируя своим оружием, глядел на нас смело, как рыцарь Сид.

Он был высоким, тёмным Островитянином, выглядевшим совсем дьяволом, театрально одетым в клетчатую юбку и тюрбан; клетчатая юбка весёлой ситцевой набивки, тюрбан из красного крепдешина. На шее звенели бусы.

– Кто ещё есть на борту? – спросил я, в то время как Ярл, целившийся в незнакомца с его оружием, теперь сдвинул остриё, направив его к палубе.

– Смотрите туда – Аннэту! – был его ответ на жаргонном английском, с указанием на верх передней мачты. И Ло! – женщина, тоже Островитянка – и закрывавшие её юбки, украшенные тоже как самоанские, были внимательно изучены.

– Кто ещё?

– Больше никого.

– Кто же вы тогда и что это за судно?

– Ах, ах, вы не призрак! Но вы мой друг? – прокричал он, придвигаясь ближе во время речи, в то время как женщина с нетерпеливым взглядом, оказавшаяся на палубе, тоже приближалась к нам.

Мы сказали, что мы – друзья, что мы не хотим их обижать, но желаем знать, что это было за судно и какое бедствие случилось с ним; ведь случилось что-то нехорошее, в этом мы были уверены.

Самоа дал ответ, что действительно произошло что-то ужасное, и про это он с удовольствием рассказал бы нам всем, и рассказал бы правду. И о ней он готов рассказать. Затем эта его история была рассказана в смешанной фразеологии полинезийского моряка. С несколькими случайными размышлениями, содержание которых вы найдёте в шести последующих главах.

Глава XXII

Что случилось с бригантиной на Острове Жемчужных Раковин

Судно называлось «Парки», из Лахины, деревни и гавани на побережье Мови, одного из Гавайских островов, где оно было построено из деревьев местного леса и из фрагментов кораблекрушений, оставшихся на берегах. Имя ему было даровано в честь великого вождя, самого высокого и самого благообразного джентльмена на всех Сандвичевых островах.

Со смешанной европейской и местной командой, общим числом около тридцати человек (но всего лишь четырьмя белыми, включая капитана), «Парки» приблизительно четыре предыдущих месяца плыл от своего порта в южном направлении в поисках жемчуга, раковин жемчужниц, морских огурцов и других подобных существ.

Самоа, уроженец Островов Навигатора, часто ходил в море и был хорошо сведущ в подводном лове жемчужниц и подводных тайнах. Уроженец Лахины на борту корабля немедленно стал приближённым командира: капитан заключил договор с Самоа на его услуги в качестве водолаза.

Женщина, Аннэту, была уроженкой отдалённого, малоизвестного острова, находящегося к западу, откуда её, ещё довольно юной, вывез командир судна, идущего из Макао в Вальпараисо. В Вальпараисо её покровитель оставил её на берегу; вероятней всего, насколько я понял позже, из-за возможных неприятностей.