Марево

"Письмо ваше чрезвычайно огорчило меня и оскорбило вс христіанскія чувства. Разв можно нападать на одно изъ священнйшихъ установленій, потому только, что у васъ дурная жена; вспомните свой первый бракъ…."

Русановъ не дочиталъ письма, и торопливо взглянулъ на окончаніе.

"Вы сами пишите, что увлеклись простотой Анны Михайловны; вы мущина, заставьте ее, укажите ей истинное значеніе женщины.

"Поручаю васъ милости Божіей.

"Соболзнующій о васъ Н. Г."

Приписка: "помшался!"

"Вна. 1847 г.

"Я не писалъ бы къ теб, еслибы до меня не доходили олухи, что ты непокоенъ духомъ, боле чмъ когда-нибудь озлобленъ омутомъ жизни, раскаиваешься въ постылой слабоети и страстно желаешь пострадать за правое дло. Vaut mieux tard que jamais! Настала минута искусить прошлое. Народы пробуждаются. Кошутъ и Гергей подняли знамя возстанія въ Венгріи. Франція Ледрю-Роллена, Ламартина, Виктора Гюго готова отозваться грознымъ эхомъ на первый пушечный выстрлъ. Въ Италіи глухое броженіе. Прізжай, ты найдешь меня во глав движенія. Снова твой

"М. Б."

"P. S. Посланецъ передастъ теб вс подробности…"

— А это отъ отца, подумалъ Русановъ, взявъ слдующее письмо:- его рука! Такъ и есть!

"Москва. 1853,іюля 30.

" Любезный другъ,

Николай Терентьевичъ!

"Письмо твое получилъ и нахожусь въ крайнемъ недоумніи. Если ты меня не морочишь, такъ у тебя сильно разстроена нервная система. Это очень понятно; огорченія, потеря, пятилтняя ссылка и вс испытанія, какія выпали теб на долю, не могли не подйствовать на твою слабую комплекцію. Посылаю теб рецептъ:

R. Tincturae Valeriana. 3 .

Aq. Laurocerae. 3j.

MDS. По 30 капель во время припадка.

"Очень, очень радъ, старый дружище, что ты наконецъ дома; а что до семьи, такъ плюнь ты на эти дрязги. Извстно не слдъ было жениться въ другой разъ, или ужь въ рукахъ держать бабу, коли вздорная. Радуюсь, что Инночка тебя любитъ; только я боюсь за нее; раннее развитіе губитъ дтей, а ты теперь вроятно поддаешь пару. Все что ты пишешь о воспитаніи на какихъ-то новыхъ началахъ, мн не понятно; это ваше дло, мыслителя. Я изъ своего Володьки ничего не хочу выдлывать, и пусть онъ будетъ честный работникъ и счастливый семьянинъ en d'epit de tout."

Русановъ улыбнулся на эту ошибку добряка, забытые образы прошли передъ нимъ, странное чувство охватило его…

"Пиши, да пожалуста не подсыпай того… попроще; оно не хуже, а то и до бды недолго. Эхъ, братъ, до сдыхъ волосъ дожилъ, а чего надо не нажилъ! Ну, скажи по совсти, не сумашедшее твое письмо? Скажи брату, чтобы прислалъ сала, да наливокъ.

"Иванъ Русановъ."