Марьяна Соколова

Маргарет

«…Я не помню, когда всё началось. С какого момента моя жизнь превратилась в кромешный ад. Я забеременела, мой молодой человек бросил меня, я потеряла работу. Через неделю истекает срок аренды квартиры, а мне нечем платить. Все друзья…, (горький смешок) друзья… отвернулись от меня тотчас. Я была в отчаянии, понимаете? Мне было некуда идти…»

«Я понимаю, Паола.»

«Я решила покончить с собой. Это был единственный способ решить мои проблемы (молчание, прерываемое всхлипываниями).»

«Что ты сделала?»

«Я открыла окно и вскарабкалась на подоконник. Я надеялась, что десять этажей будет достаточно, чтобы покончить со всем… (молчание, всхлип). И тут я увидела Маргарет.»

«Кто это?»

«Тогда я не знала, кто она, но её лицо показалось мне знакомым. Может, она моя соседка или мы встречались когда-то давно – я не помню. Но она стояла там, внизу. Стояла и смотрела на меня, улыбаясь… (всхлип). Она раскрыла руки, как будто приглашая меня в свои объятия…(молчание)…»

«И что потом?»

«Я не смогла спрыгнуть. Я спустилась с подоконника и снова посмотрела туда, где стояла Маргарет. Но её там больше не было.»

«Ты знала её имя в тот момент?»

«…(молчание)…нет…я не знала, кто эта женщина, я только помнила её лицо. Это всё.»

«Но ты встретила её позже, не так ли?»

«Да. Она пришла ко мне сама на следующий день. Просто звонок в дверь. Я открыла, а она…там…(молчание)…»

«И что она сказала?»

«Она сказала, что её зовут Маргарет, и она единственный человек, которому мне следует доверять. Она обещала мне помочь с деньгами и…(молчание) этим…»

«С твоей беременностью?»

«Да…(молчание)…»

«Ты сделала аборт?»

«Маргарет сказала, что я не смогу воспитывать ребёнка, и он станет лишь обузой, и я согласилась с ней. Я не хотела этого ребёнка. Она дала мне денег на аборт.»

«Но кто она, Паола, эта женщина?»

(…молчание…)

«Паола?»

«Она единственный человек, кто поддержал меня! Кто не бросил! Это всё, что вам следует знать!»

«Что заставило тебя отреагировать агрессивно на мой вопрос?»

«…Просто…отстаньте от меня!»

«….Паола, ты хочешь завершить разговор?»

«Да. Оставьте меня в покое!»

Ребекка остановила диктофонную запись и повернулась к мужчине, задумчиво сидевшему в кресле напротив её стола. Он встрепенулся и спросил:

– Это всё?

– Да, больше она ничего не говорит.

– То, что она не особо хочет общаться с психотерапевтом, меня не смущает. Потенциальная самоубийца….Терпеть не могу этот тип, – мужчина встал и задумчиво зашагал по кабинету. – А вот кто эта благодетельница Маргарет? Любопытно, любопытно…

– Она не говорит о ней много. Это максимум, что я смогла из неё вытянуть.

Мужчина подошёл к столу Ребекки и сел на край, устало посмотрев на неё сверху вниз.

– Когда заканчивается срок её прибывания в Центре?

– Через две недели.

– Ну и забей, – он снова встал и зашагал по кабинету, засунув руки в карманы брюк.

– Не знаю, Макс, что-то меня в этом деле цепляет, – Ребекка задумчиво крутила в руке диктофон.

– Слушай, ты же сама знаешь, что такие дела – «мёртвые». Депрессивные подростки, которые прыгают с крыш и режут себе вены – это не наша война. Сделай свою часть работы, а потом передай её дальше. Пусть психиатры с ней разбираются.

– Ей назначены десять часов работы с психотерапевтом, из которых мы проработали только половину. Ты слишком рано сбрасываешь её со счетов, – Ребекка улыбнулась уголками губ. – И она не подросток, ей двадцать два года.

Макс закатил глаза, показывая всем своим видом, что ему плевать. Он снова опустился в кресло и посмотрел на Ребекку поверх очков:

– Я именно об этом и говорю. Уже половина пути пройдена, а мы всё топчемся на месте.

– Мы? – Ребекка удивлённо подняла брови. – С каких это пор дело мисс Пелагатти попадает под твою ответственность?

– Как вы любите придираться к словам, доктор Уильямс, – писклявым голосом ответил Макс, скорчив рожу.

– Как бы то ни было, у нас ещё пять сеансов впереди. Посмотрим, куда мы сможем выйти.

– Но что ты хочешь откопать? – лениво протянул Макс, закину в ногу на ногу.

– Я просто хочу помочь ей, – Ребекка снова улыбнулась. – Разве не это наша миссия, доктор Пирси, помогать людям?

Макс хрюкнул и скептически посмотрел на Ребекку.

– Я просто на дух не переношу этих истеричных дамочек, которые думают, что весь мир крутится вокруг них, и они прыгают из окон, как только что-то идёт не по их сценарию. Ты просто тратишь своё время на чёртовых нытиков, потому что комиссией им была назначена работа с психотерапевтом. Ну вот скажи, Ребекка, скольких таких пациентов, приволоченных сюда за шкирку мамочками или полицией, ты смогла наставить на путь истинный? Десять процентов? Или ещё меньше? – Макс посмотрел в окно и добавил. – Иногда мне жаль, что лоботомию больше не применяют.

– Даже если я смогу помочь этим десяти процентам, значит оно того стоит, – Ребекка невидящим взглядом пролистала карточку болезни Паолы Пелагатти. – Тем более, Макс, что ты взъелся? Ты отказался от работы с такими пациентами уже давно. Тебе какая разница, что другие специалисты тратят своё время на этих, как ты говоришь, истеричек?