Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов

Название речи уже было своеобразной программой: «Что не так с политиками?». Она подвергла жесткой критике политику консенсуса. Она во что бы то ни стало требовала «политики убежденности». Она говорила о том, что «демократия предполагает политическую альтернативу и наличие правительства, оппозиционного правительству, находящемуся у власти, наличие второго правительства, готового взять бразды правления страной <…>. Никакая крупная партия не может выжить на иных основах, кроме как твердой убежденности в том, что она собирается делать». После того как Маргарет разоблачила то, что она называла «ложью призыва к консенсусу», она поставила свой диагноз и тому, что считала бедой Англии: «Истинная проблема состоит в проникновении политики в те сферы, где ей совершенно нечего делать». Необходимо предоставить каждому возможность свободно развивать свои таланты. Это прежде всего вопрос морали, а потом уже вопрос экономики. «Деньги сами по себе не самоцель, они позволяют вести тот образ жизни, который был выбран». Деньги, то есть их наличие, позволяют все, в том числе и проявление милосердия. Добрый самаритянин смог прийти на помощь своему раненому собрату только потому, что он был хорошо обеспечен. Итак, сначала нужны деньги, а затем придут и решения всяческих проблем, и потекут они рекой из этого источника. Можно сказать, что в данном случае Институт экономических проблем оказал на Маргарет большое влияние. Теперь она была убеждена, что экономический волюнтаризм ничего не решает. «Мы так настаиваем на контроле за доходами, что забываем о роли правительства, суть которой состоит в том, чтобы контролировать денежную массу и управлять спросом». Она завершила свою речь неизбежным призывом к строжайшей экономии бюджетных средств и к освобождению сил людей, способных к предпринимательству. При чтении этого текста трудно не заметить, какой страстью он проникнут, ведь в нем изложены принципы, которые будут предопределять грядущие сражения Маргарет: политика убежденности, противопоставленная политике консенсуса, скромное и строгое государство, политика монетаризма. Но в этой речи ощущается и наличие политического чувства, чувства возможного, реального. Маргарет не касалась тем, к обсуждению которых консерваторы еще не были готовы: денационализации, отказа от волюнтаризма, отказа от политики цен и доходов, определяемых в результате договоренностей, достигнутых при содействии государства. Она обо всем этом не говорила, поскольку поняла, что «нет политики, которая чего-то стоит без учета реальности». К своей силе убежденности она теперь присовокупила умение ловко маневрировать.

В ожидании выборов в министерстве транспорта и министерстве образования

Перечитанная по прошествии времени речь, произнесенная на конференции Политического центра консерваторов, приобретает особый смысл. Но тогда она прошла почти незамеченной. Тэд Хит решил вступить в борьбу с профсоюзами. Тред-юнионы начали серьезно осложнять жизнь лейбористского правительства, причем до такой степени, что правительство решило провести реформу под названием «На месте конфликта», целью которой было ограничение власти профсоюзов, но успешно завершить эту реформу не удалось. Когда же консерваторы вновь пришли к власти, положение дел только ухудшилось. Но в этот момент для Тэда Хита резкий, язвительный тон речи Маргарет был всего лишь незначительным нюансом, а не выражением совершенно иного взгляда на вещи.

Вот почему Тэд Хит без колебаний назначил ее в 1968 году министром транспорта, коим она пробыла несколько месяцев. В связи с этим назначением она впервые побывала в СССР. Естественно, ей показывали самые лучшие достижения советского режима: московское метро, самолеты, такие как Миги и создания КБ Сухого[79], чудеса «Аэрофлота», даровавшего целому народу возможность путешествовать. Но Маргарет не так глупа, чтобы ее могли ввести в заблуждение. Она видела и окружающую серость, пустые магазины, бегающие глаза. Она ощущала, что КГБ вездесущ. Когда она находилась в гостиничном номере, то не смогла настроить телевизор. Она никому не звонила, но вдруг в дверь постучали два техника, объявившие, что они пришли отремонтировать телевизор. Как оказалось, камера наблюдения, установленная в ее номере, зафиксировала ее «разборку» с образчиком советской бытовой техники. Для Маргарет это был мир Оруэлла. Она уже тогда была антикоммунисткой. Но, в отличие от большинства гостей с Запада, она не боялась ставить своих собеседников на место. Так, однажды ее повели в музей, перед которым она увидела статую кузнеца, перековывавшего мечи на плуги, дабы вспахивать пашню. С большой гордостью советский Цицерон принялся объяснять Мэгги: «Вот это и есть социализм». Бедняга не ожидал, что на него обрушится поток слов: «А вот и нет, это же из Библии, из Ветхого Завета, где сказано: „И перекуют они мечи на орала…“». Засим последовало смущенное молчание…