Марианна. Книги 1-6

Она слишком опоздала на урок. Госсек уже ушел. Но Марианна была так счастлива, что это ее почти не огорчило. Поднимаясь к себе в комнату, она напевала песенку, как вдруг ей вспомнился черный фиакр, следовавший за нею все утро. Ей захотелось проверить, там ли он еще. Спустившись по лестнице, по которой она только что поднималась, Марианна пересекла вестибюль, вышла во двор и направилась к калитке у главного входа, торжественно замкнутого амфитеатром двойных ионических колонн. Марианна отворила ее, выскользнула наружу, дошла до конца стены, и владевшая ею радость слегка померкла. Черный фиакр стоял за углом.

Он стоял там же и когда после полудня Марианна с княгиней и маленькой Шарлоттой поехали на прогулку по новой набережной, построенной над Сеной имперской администрацией.

Что-то изменилось. Марианна заметила это в тот же вечер, когда, вернувшись с прогулки, г-жа де Талейран бросилась с усталым вздохом в кресло и заявила:

– Мы принимаем сегодня вечером, как вы знаете, малютка, но я слишком устала, чтобы спуститься вниз. Я останусь у себя…

– Но что скажет его сиятельство, если госпожа княгиня не появится на приеме?

Сиятельная дама меланхолично улыбнулась:

– А ничего! Его сиятельство превосходно обойдется без меня. Я даже могу утверждать, что он будет… вполне удовлетворен.

Марианна почувствовала внезапный прилив сострадания к ней. Впервые она услышала в голосе княгини горечь, а ведь с тех пор, как она попала в дом, девушка каждый день замечала, какую ничтожную, чисто декоративную роль исполняла та в обители ее супруга. Талейран обращался с женой учтиво, но не больше. Он интересовался ее здоровьем и другими обычными делами повседневной жизни. Все остальное он приберегал для многочисленных женщин, постоянно окружавших его шуршащим, благоухающим эскадроном… Г-жа де Талейран, похоже, довольно хорошо приспособилась к такому положению вещей. Поэтому ее сегодняшняя меланхолия удивила Марианну. Не было ли обычное безразличие просто маской, скрывающей болезненную рану? Она еще больше удивилась, когда княгиня добавила, что обойдется этим вечером без нее и что она должна приготовиться к появлению в салоне после обеда.

– Без госпожи княгини?

– Да, без меня. Князь пожелал, чтобы вы спели. Сегодня вечером будет выступать знаменитый чешский пианист Душек в ансамбле с арфистом Нидерманом и скрипачом Либоном. Вы дополните концерт.

Перспектива выступать с таким блестящим трио не особенно обрадовала Марианну. Она еще не была достаточно уверена в своем голосе и таланте, несмотря на ежедневные уроки Госсека и его горячее одобрение. Вместе с тем выступление на таком представительном приеме могло быть для нее очень важным. Единственное, что ей нужно было сделать, это предупредить Госсека, чтобы вместе выбрать репертуар. В любом случае ей было ясно, что приказ пришел сверху и не может быть речи об отказе. Начало действовать соглашение, заключенное между нею и Талейраном. Оставалось только подчиниться, даже если в глубине сердца она нашла, что князь действительно не терял времени, чтобы использовать ее.

Около 11 часов вечера Марианна вышла из комнаты, чтобы направиться в большой зал. Было время, когда съезжались приглашенные, отсутствовавшие на обеде, и когда начинался официальный прием. Уже несколько минут, как со двора и с улицы стали доноситься шум карет, звон мундштуков, оклики кучеров и лакеев. Этот шум заглушал пение скрипок, доносившееся снизу.

Проходя мимо высокого зеркала, Марианна улыбнулась и остановилась. Несмотря на то что этот вечер не вызывал у нее особенного энтузиазма, она чувствовала себя в своей тарелке. Платье фисташкового цвета сидело как влитое, только очень глубокое декольте с пучком фиалок в ложбинке немного смущало ее. Едва не на грани благопристойности, оно почти полностью открывало грудь, позволяя видеть ее нежные очертания и золотистую кожу. В руках, затянутых в длинные лиловые митенки, Марианна держала ноты романса, который она сейчас будет петь, в высоком шиньоне из блестящих локонов, увенчивавшем ее голову, фиалки переплетались с зелеными лентами. Одетая таким образом, Марианна признала себя красивой. Это открытие она сделала в Париже: у Леруа и в этом утонченном доме, где ее красота расцвела. До сих пор она не сознавала этого, хотя и видела, что возбуждает желание у мужчин. Но теперь она была уверена!.. Может быть, потому, что такой человек, как Талейран, сказал ей это! Он научил ее, так сказать, присмотреться к себе, и это новое удовольствие ей еще не надоело.