Мариэль. Замок в ипотеку

Мари вылезла из постели, умылась и вошла в гардеробную. Сплошные зеркальные дверцы, за которыми ее ждали платья, блузки, юбки, костюмы, туфли, сапоги, шляпки, сумки, аксессуары на любой вкус и цвет. Решив не наглеть, Мари выбрала скромный приталенный сарафан чуть ниже колена, с широкими лямками. К нему она подобрала босоножки и кокетливую заколку, которую прицепила к правому виску. Локоны ее волос изящно струились по ее плечам, и Мари впервые в жизни признала, что они потрясающие.

Служанка проводила ее на террасу на крыше самой высокой башни, где был накрыт стол на двоих. На Опретаун опустилась ночь, и стоявший спиной Луисцар освещался холодным сиянием небесных спутников и горящих на террасе свечей. Медленно обернувшись, он зачарованно взглянул на Мари и произнес:

— Здравствуй.

Она улыбнулась и ощутила, как загорелись ее щеки. Еще ни один мужчина не вызывал у Мари исступленный трепет. На Луисцаре была широкая белая рубашка, застегнутая на две пуговицы, и такие же белые брюки, соблазнительно подчеркивающие его смуглую кожу.

Луисцар жестом руки отпустил прислугу и, подойдя к столику, выдвинул для Мари стул с высокой спинкой. Она улыбнулась еще шире.

— Спасибо, — ответила она, сев.

Луисцар сел напротив и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Превосходно.

— Что-нибудь вспомнила?

— Кажется, да, — Мари внимательно посмотрела в глаза Луисцара. — В этот раз воспоминание было приятное. Я видела твои глаза и слышала чей-то голос. Вернее, голоса. Мне говорили: «Запечатлена».

Луисцар сыто улыбнулся:

— Ты вспомнила момент нашего запечатления. К сожалению, это была наша единственная встреча. Вскоре Палалия сгорела, а ты исчезла.

— Давай не будем о грустном, — подбодрила его Мари, заметив, как улыбка снова исчезает с его прекрасного лица. — Ты говорил о празднике.

— Ах, да! Я созвал гостей на завтра. Ты не против?

— И все успеют приехать?

— Приехать? Мари, у жителей Опретауна телепортационные капсулы. Они прибудут в любое время.

— Пожалуй, мне к этому придется привыкнуть.

Они заулыбались, и Луисцар спросил:

— Что тебе положить? Салат или закуску? Что будешь пить?

— Мне без разницы, — пожала она плечами и позволила императору поухаживать за ней. — А Тальина не присоединится к нам?

— Нет.

Больше Мари о ней не спрашивала. Во время ужина она старалась говорить с Луисцаром на добрые, позитивные темы и наслаждаться его улыбкой. Он делился с ней рецептами местных блюд, от которых Мари пришла в восторг, обещал показать ей, как изготовляют опретское вино, познакомить ее с культурой и бытом своего народа.

После ужина слуги принесли на террасу и осторожно установили телескоп. Но не обычный, а с двумя объективами, чтобы можно было смотреть на небо обоими глазами. Мари долго рассматривала небесные спутники Опретауна и слушала Луисцара, рассказывающего какие-то легенды и поверья. Зрелище было впечатляющим. Рядом с большими небесными телами Мари видела маленькие, а еще целые хвосты и кольца.

— А я увижу отсюда Землю?

— Нет. Она слишком далеко, — ответил Луисцар, погрустнев. Он чувствовал печаль Мари и, естественно, разделял ее.

— Сегодня я должна была пойти на девичник, — вспомнила Мари, отвлекшись от телескопа. — Столько всего случилось.

— Я сделаю все возможное, чтобы не позволить тебе скучать. — Луисцар взял ее за руку и большим пальцем погладил тыльную сторону ее ладони. — Никогда не сомневайся во мне, Мари.

Общение из дружеского быстро перерастало в романтическое, и от волнения у Мари затрепыхалось сердце.

— Луис, ты обещал дать мне время.

Он напрягся, сделал шаг назад и сменил тему:

— Как ты смотришь на уроки по стрельбе из бластера?

— Что?

— Было бы не лишним уметь им пользоваться.

— Из-за аглов? — переспросила Мари. — А ты хороший учитель?

— Я метко стреляю, — без кичливости ответил Луисцар. — Завтра днем, пока будет идти подготовка к пиру, мы могли бы потренироваться.

— Хорошо. Я согласна.

— Надеюсь, тебе понравится, — улыбнулся он. — Разрешишь мне проводить тебя до покоев?

— Почему бы нет? — Мари взяла его под локоть, и они ушли с террасы.

Возле двери ее комнаты они приостановились.

— Не принимай слова мамы близко к сердцу, — вдруг сказал Луисцар. — Я чувствую, ты думаешь об этом. Она много страдала.

Мари поджала губы, силясь промолчать, но не смогла и все же спросила:

— Совет сказал, что ты не единственный наследник престола. У тебя был брат? Или сестра? Поэтому Тальина так ведет себя?

— Да.

— О, Луис. Мне очень жаль, — Мари взяла его за обе руки.

— Нет, ты не поняла. Он не умер. Все гораздо хуже.

— Хуже? Что ты имеешь в виду?

— Ты же заметила, с каким презрением нас принял Орден? У них есть причины. Шеймас, мой брат… Он изменник, Мари. Десять лет назад Шеймаса сослали в Трейс.

— Вот как, — Мари побродила взглядом по груди Луисцара. — Вы были близки?

— Иногда я вспоминаю счастливые дни из детства, — признался он. — Но из-за него едва не пострадала мама, и я не простил его.

— Из-за него ты всегда вооружен?

— Из-за него тоже. Хотя он стреляет лучше. Но тебе нечего бояться. Сюда аглы не суются.