Мария Антуанетта

Такой человек есть, при дворе его знают, более того, однажды в беде даже пользовались его советами, хотя он из буржуазной семьи, иностранец, швейцарец и – что в тысячу раз досаднее – настоящий еретик, кальвинист. Но министры были тогда не в очень–то большом восторге от этого чужака, и, поскольку в своём "Compte rendu"[124] он слишком подробно описал нации их шабаш ведьм, они быстро избавились от него. На оскорбительно маленьком листке почтовой бумаги разозлённый швейцарец послал тогда королю своё прошение об отставке; эту непочтительность Людовик XVI не может ему забыть и длительное время категорически заявляет, а может быть даже клянётся, никогда более не пользоваться услугами Неккера.

Но сейчас, как никогда, Неккер как раз тот человек, без которого не обойтись; королева наконец–то понимает, как нужен именно ей министр, который смог бы успокоить этого дико рычащего зверя – общественное мнение. Ей следует преодолеть внутреннее сопротивление, прежде чем настаивать на своём выборе, ведь и предыдущий, так быстро потерявший популярность министр Ломени де Бриэн был призван королём лишь под её влиянием. Не придётся ли ей в случае повторной неудачи вновь взять ответственность на себя? Но, постоянно видя своего супруга колеблющимся, она решительно, словно к яду, обращается к этому опасному человеку. В августе 1788 года вызывает она Неккера к себе в личный кабинет и использует всё искусство убеждать, чтобы склонить обиженного человека принять её предложение. В эти минуты Неккер переживает двойной триумф: королева не призыавает его, а просит и весь народ требует его. "Да здравствует Неккер!", "Да здравствует король!" – гремит этим вечером в галереях Версаля, на улицах Парижа, как только становится известным его назначение.

Лишь королеве недостаёт мужества принять участие в ликовании; слишком пугает её ответственность – взять в неопытные руки руль управления судьбой страны. И ещё, при упоминании имени швейцарца её охватывает почему–то необъяснимое предчувствие какой–то беды: инстинкт сильнее разума. "Я трепещу при мысли, – пишет она в тот же день Мерси, – что это я настояла на его возвращении. Мой рок – приносить несчастье, и, если вновь коварные интриги помешают ему осуществить задуманное для спасения королевства или же он нанесёт ущерб авторитету короля, меня возненавидят ещё больше".

***

"Я трепещу при мысли", "Извините мне эту слабость", "Мой рок приносить несчастье", "Мне очень важно, чтобы такой добрый и верный друг, как Вы, поддержал меня в этот момент", – такое мы никогда не встречали в письмах Марии Антуанетты, никогда не слышали от неё. Этот новый тон – голос человека, потрясённого до глубины души, это уже не беспечный голос смеющейся, избалованной молодой женщины. Мария Антуанетта уже отведала горького яблока с древа познания, теперь и следа нет от её сомнамбулической беззаботности, ибо бесстрашен лишь тот, кто не осознаёт опасности. Только сейчас она начинает понимать, какую огромную цену надо платить за высокое положение: впервые ответственность делает такой тяжёлой корону – корону, которую она до сих пор носила, словно модную шляпку от мадемуазель Бэртэн. Каким нерешительным стал её шаг, когда она почувствовала глухие вулканические толчки над зыбкой почвой: не остановиться ли, не отбежать ли назад? Не лучше ли остаться в стороне от любых активных действий, навсегда уйти от политики и её мрачных дел, не принимать более решений, которые кажутся такими простыми, а приводят к опаснейшим последствиям? Поведение Марии Антуанетты меняется неузнаваемо. Ранее счастливая в шуме и сутолоке, она ищет теперь тишины и уединения. Она избегает театра, балов и маскарадов, она не желает присутствовать в Государственном совете короля; она может дышать лишь в кругу своих детей. В эту наполненную смехом комнату не проникает смрад ненависти и зависти. Матерью она чувствует себя увереннее, чем королевой. С запозданием ещё одну тайну открыла для себя разочарованная женщина: впервые появляется человек, который возбуждает в ней глубокие чувства, успокаивает смятение, даёт ей счастье, появляется настоящий друг, близкий ей духовно. Казалось бы, теперь всё будет хорошо, можно тихо жить в узком, безыскусном кругу, не испытывать судьбу, этого таинственного противника, с могуществом и коварством которого она впервые столкнулась.

Но именно теперь, когда её сердце алчет тишины, барометр времени указывает на бурю. Именно в тот час, когда Мария Антуанетта увидела свои ошибки и хочет отступить, чтобы стать незаметной, неумолимая воля выталкивает её вперёд, бросает в самый водоворот волнующих событий истории.

ЛЕТО БОЛЬШИХ РЕШЕНИЙ