Мария-Антуанетта

Осень в Версале выдалась на редкость скучной. Из соображений экономии было решено отказаться от поездки в Фонтенбло. Расходы двора по-прежнему сокращались. Придворные были недовольны, а фавориты не переставали жаловаться. Мария-Антуанетта уединилась в своем небольшом обществе, однако теперь уже спрашивала себя, насколько искренни остались ее друзья, когда она не осыпала их милостями. «По этому поводу иллюзии были практически развеяны, теперь это лишь приятные собеседники для королевы, — писал Мерси. — В своем сердце королева очень хотела вернуть любовь и признание народа, который несправедливо и незаслуженно обращался с ней так сурово». Никогда еще Мария-Антуанетта не была так задета ложью и сплетнями в ее адрес. Все эти невидимые и бесчисленные враги лишили ее радости и легкомыслия. Однако теперь она была охвачена новой страстью — реформами при дворе. «Все эти реформы не имели по собой никакой теоретической основы и определенной цели. Рядом с этими бесконечными новыми правилами появлялись странные и несправедливые исключения, которые лишний раз давали повод для бесконечных интриг; в результате эти преобразования лишь усугубили ее и без того шаткое положение при дворе; сплетники и клеветники продолжали свою грязную работу. Зерно зла было посеяно, и клевета, словно буря, нарастала с невероятной силой», — говорил Мерси. Заботы и переживания сильно подействовали на короля и королеву, основательно пошатнув их здоровье. У Людовика XVI обнаружилось сильное рожистое воспаление, тогда как Мария-Антуанетта стала быстро полнеть по причине неправильного обмена веществ. При дворе прошел слух, что она беременна, этот слух докатился даже до Вены. «Если бы я была беременной так часто, как об этом говорят, то у меня было бы столько же детей, сколько у великой герцогини. На этот раз все это чистый вымысел, можете мне поверить», — ответила она брату. Недомогания взрослых в королевской семье не внушали беспокойства, тогда как здоровье дофина заставляло многих сильно переживать. Мария-Антуанетта жаловалась императору: «Хотя он всегда был слабым и худеньким, я не думала, что это закончится таким кризисом. Вот уже несколько дней у него сильный жар, он еще больше похудел и ослаб. Мне кажется, у него такой хрупкий и искривленный позвоночник». У малыша рос горб. «Я бы заплакал, если бы посмел, какой жалкий и несчастный мальчик, которого судьба искривила, словно старика. Он боится людей, как будто ему стыдно появляться перед ними», — рассказывал маркиз де Бомбель. Врачи, не имевшие достаточных знаний, чтобы определить причину столь жестокой болезни, пытались объяснить это странное состояние мальчика осложненным процессом прорезывания зубов. Вскоре был приглашен для консультации еще один специалист. Он убедил монархов, что ему удастся выпрямить спинку ребенка. Отныне дофину приходилось носить ужасный железный корсет, который лишь доставлял ему еще больше страданий. Менялась и дочь, она, казалось, теряла детское очарование. С явными признаками меланхолии, ее характер отражал положение этой маленькой особы — она удивляла всех несвойственными возрасту сухостью и строгостью. Только герцог Нормандский приносил королеве счастье и радость. «Он сильный и здоровый, обладает тем, чего так не хватает его брату. Настоящий крестьянский ребенок. Крупный, толстячок и очень живой», — писала она своему брату. Врачи тем не менее не испытывали оптимизма по поводу здоровья этого ребенка, у которого случались «сильные истерики».