Мария-Антуанетта

Первого марта началось наступление австрийских войск. Французам пришлось отступать. 2 марта они эвакуировались из Экс-ля-Шопель. На следующий день австрийцы дошли до Льежа, тогда как Дюмурье продолжал свою кампанию в Голландии. Конвент приказал ему свернуть операцию в Бельгии. Генерал подчинился, но написал гневное письмо членам Конвента, которых обвинял в пораженчестве. 18 марта, победив в битве при Нервиндене, он все же покинул Бельгию. Вступив с ним в тайные переговоры, союзники хотели облегчить свой план взятия Парижа, роспуска Конвента и установления монархии. Но войска отказались последовать за своим командующим. Конвент отправил в его армию комиссаров, которым было поручено арестовать его, прежде чем он успеет продаться австрийцам.

Весть о предательстве Дюмурье, которого считали лучшим французским стратегом, полностью устроила Ферзена. Он уже представлял себе, как Мария-Антуанетта станет регентшей. «Я не удивлюсь, что злодеи, оставшиеся без оружия, побежденные, голодные и нищие, вернут на престол молодого короля и его мать», — говорил он своему другу Таубу 29 марта. 5 апреля в своем дневнике он отмечал, что «больше не опасается за судьбу королевы». Впрочем, он предложил барону де Бретелю отправить епископа Памьера к Марии-Антуанетте, чтобы «дать совет о том, что ей следует делать». По этому поводу он пишет 8 апреля Марии-Антуанетте идиллическое письмо: «Положение, в котором скоро Вы окажетесь, будет довольно стесняющим, у Вас будут определенные обязательства перед этим пройдохой (Дюмурье), которые Вам придется выполнить лишь в крайней необходимости, когда сопротивляться будет больше невозможно. Тем не менее этот человек очень полезен, им стоит воспользоваться, забыв о прошлом. […] Его интересы очень тесно связаны с Вашими, в частности, восстановление Вашей власти как регентши. […]

Ваше желание восстановить монархию будет также ограничиваться влиянием европейской коалиции. Нет никаких сомнений, что может иметь место частичное разделение королевства. Их интересы […] заключаются в том, чтобы дать Франции правительство, которое сделает ее слабым государством». Однако это письмо никогда не будет отправлено адресату, поскольку Ферзен узнает, что Дюмурье не сможет пойти на Париж.

Угроза, которая нависла над французскими границами, заставила Конвент принять ряд радикальных мер. 10 марта был создан Революционный трибунал

, перед которым должны были предстать аристократы, их слуги, священники и те, кто внушал недоверие. 21 марта революционные комитеты должны были подготовить списки подозреваемых. Предательство Дюмурье только усилило панику. Борьба между Монтаньярами и Жирондой обострялась. С точки зрения первых, вторые хотели заключить мир с контрреволюцией, а потому необходимо организовать террор врагам Франции как внутри страны, так и за ее рубежами. Именно так 6 апреля постановил Комитет общественного спасения, который должен был следить за работой министров.

Впервые Робеспьер упомянул о судьбе королевы в своей речи перед Конвентом 27 марта. Провозглашая призывы народу бороться и уничтожать внутренних и внешних врагов, он заявил, что «настал момент для патриотов собрать в кулак всю свою ненависть и энергию и нанести смертельный удар приверженцам монархии. […] Решение о наказании тирана, принятое после долгих обсуждений, должно дать нам равенство и свободу. Может быть, все наши страдания заключены в нашей традиционной привязанности к монархам, может, все мы плоды их преступлений? Великая Республика ожидает от вас толчка, который оживит нацию и сердца людей, пробудит в них спящее до сих пор чувство ненависти к тиранам и даст силы победить их», — вскричал он, прежде чем просить Конвент поставить Марию-Антуанетту перед Революционным трибуналом, обвинив ее в «преступлении против свободы и независимости Государства». 10 апреля, выступая с новой речью перед Конвентом, он снова повторил свое предложение в отношении Марии-Антуанетты.

Тогда как монтаньяры и жирондисты открыто противостояли друг другу, французская армия продолжала терпеть поражения. Убежденные в том, что Конвент будет очень скоро просить мира, Ферзен и Мерси усилили попытки спасти королеву. Им удалось переговорить с Дантоном, который, казалось, смягчился бы при получении значительных начислений. Как бы там ни было, Комитет общественного спасения отправил тайного посланца в Венецию и Неаполь, чтобы начать переговоры об освобождении узников Тампля. Республиканцы старались действовать тайно, чтобы их шаги не получили огласки на весь мир. Они считали, что если три государства — Венеция, Флоренция и Неаполь — примут французскую конституцию как условие альянса, то королева и ее семья будут освобождены. Однако этот план был приостановлен. Провал жирондистов, смена Комитета общественного спасения, во главе которого стал Робеспьер, положили конец мирным переговорам. Не имея возможности использовать репрессии по отношению к Венскому двору, Комитет решил на этот раз принять радикальные меры против королевы.