Мария, Владычица островов

- Нет. Хотя могу догадываться. Она ждала ребенка. В Лорьяне море всегда возвращает то, что берет. Наверное, она бросила ребенка в море, а сама стала портовой шлюхой... не при вас будет сказано.

- Или вышла замуж за кого-нибудь еще.

- Ну да... Я это и имел в виду.

Жак вспомнил, что Мария, его Мария, теперь уже тоже замужем за Сент-Андре, но тут же отогнал от себя эту мысль.

- Ив Гробовая Доска, - объявил он, - на этот раз вас не повесят. Я дам вам свободу и даже верну шпагу, если вы дадите мне слово вести себя как следует на борту корабля. На Мартинике вас выпустят на берег. А там уж делайте, что хотите. Но учтите - я буду губернатором. Один ваш неверный шаг - и вот тогда не ждите пощады.

Охваченный порывом противоречивых чувств, богатырь рванулся к дю Парке и, немного поколебавшись, бросился перед ним на колени.

- Господин губернатор, сударь, - сказал он с неожиданной покорностью, - я понял, что вы сильнее меня. Я никогда не боялся умереть, и вы еще в этом убедитесь, и никто еще не смог меня, Ле Форта, угрозами заставить делать то, что я не хочу. Вы попросили меня хранить вам верность и попали в самую точку - только эти слова способны подействовать на такого закоснелого негодяя, как я! Но в верности не клянутся, ее доказывают делом! Кто знает, может, вам понадобится на Мартинике кто-нибудь вроде меня!

Дю Парке посмотрел пирату в глаза.

- Я рассчитываю на вас, - сказал он.

- Живого или мертвого, - торжественно подтвердил Ив Ле Форт.

Вынув кошелек, Жак швырнул его мошеннику.

- Вот, - сказал он, - можете с чистым сердцем проиграть их в карты. Но не забывайте, что с этого момента я буду к вам менее снисходителен, чем к кому бы то ни было на свете.

Глава двенадцатая

КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ

Море неожиданно изменило цвет. Теперь уже в серой воде появились маленькие островки желтых водорослей, и, по мере того как "Быстрый" продолжал свой путь, водоросли заполонили все море, как будто корабль плыл по болоту, а не по океану. Это было Саргассово море, и судно уже приближалось к тропикам.

Жак не раз задумывался, что заставило его спасти жизнь человека с таким зловещим прозвищем - Ив Гробовая Доска. Теперь, сидя у себя в каюте, он размышлял о том, что, если бы он захотел, он всегда мог бы пересадить его на другой корабль и отправить обратно во Францию или куда-нибудь еще. Его мысли были прерваны появлением объекта его размышлений. Жак неожиданно увидел выглядывающее из-за переборки его большое лицо, за которым тут же возникла огромная фигура.

Новый господин Ива резко спросил:

- Что тебе нужно? Что это еще за манеры? Я запрещаю тебе входить без стука.

- Прошу прощения, господин губернатор, - ответил Ле Форт, входя прямо в каюту и с шумом захлопывая ногой дверь. - Я подумал, что чем скорее я отчитаюсь перед вами о своей службе, тем лучше. - Он довольно ухмылялся. В его руках был большой сверток.

- Что у тебя там? - спросил Жак. Не отвечая, Ле Форт положил сверток на стол и почтительно отступил.

Жак внимательно разглядывал это преподношение, не решаясь к нему прикоснуться. В нем пробудилось любопытство, но раздражение от бесцеремонного поведения этого бывшего висельника не уменьшилось.

- Ну? - рявкнул он. - Почему ты ничего не рассказываешь?

- Даю вам слово честного человека, - ответил Ле Форт, - я предан вашему превосходительству, а если Ив Ле Форт кому-то предан, то это насовсем. Видите ли, все, что вам нужно делать, это намекнуть мне. Я взял ваш кошелек с собой на палубу, потом собрал на баке всю команду - у них было полно призовых денег, которые они получили в Бордо, - и сказал: "Кто возьмется сразиться в карты с Ивом Гробовой Доской?" Сначала я разыгрывал из себя болвана, господин губернатор. Сударь, я начал с того, что проиграл достаточное количество ваших денег, чтобы эти крысы потеряли бдительность...

Конец истории было нетрудно предугадать, и это наполнило Жака смутным дурным предчувствием.

- Ну? - повторил он.

- Потом, ваше превосходительство, - скромно продолжал Ив, - потом я начал выигрывать. Я не оставил гальегам почти ни ливра - конечно, с шотландцами этот номер не прошел, потому что вытащить монету из шотландского кошелька труднее, чем заключенного из Бастилии. Это добыча, сударь. Я не утаил ни единого пистоля!

- Итак, - произнес его господин, - ты подумал, что я дал тебе эту пригоршню денег, чтобы ты обобрал этих несчастных моряков?

- Проклятье! - вскричал Ле Форт. Ему стало ясно, что господин вовсе не придерживается такого высокого мнения о его достижении, как он ожидал.

- Надеюсь, ты по крайней мере не жульничал!

- Жульничал? Сказать вам самую что ни на есть святую правду. Я вообще не знаю, что это такое. Вы взяли меня на службу. С этого мгновения впредь вам надо только пожелать что-то, и я это сделаю. Я постараюсь, чтобы вы получили то, что хотите, но каким образом я этого добьюсь - мое дело.

Подумав мгновение, дю Парке решительно сказал:

- Забери деньги. Это все твое. Я не желаю знать, как они тебе достались.

Лицо гиганта вытянулось.

- Вы это серьезно говорите? - спросил он. - Вам не нужны деньги?