Маримба!

Я посмотрела в темноту за окном, вспоминая свой сон. Что это было? О чем мне пыталось сказать мое мудрое, странное, живущее какой-то своей жизнью подсознание? Почему католическая монашка и чей-то праздник? Почему зеркальце? Я молюсь чужим богам? Да вроде нет. Сомневаюсь в существовании своего, самого истинного? Это есть. Боюсь его гнева и наказания, рассчитываю на помощь, знаю о милости и заботе – и сомневаюсь. Почему? Потому что не все делает так, как прошу? Так вроде и не обещали точного исполнения желаний. Это же не волшебная палочка. Палочку я в детстве так и не нашла. Искала-искала, верила и не нашла.

Когда я в Боге меньше сомневаюсь, я понимаю – это высшая сущность, высшая мудрость. Когда невозможно не верить – прошу. Но часто прошу не о том. Потом, годы спустя, благодарю, что не дали. Когда мама лежала в реанимации, я просила – каждый день ходила в церковь и молила: «Помилуй маму!» Я-то имела в виду – дай ей еще пожить. Но маме жить было уже слишком тяжело. Поэтому тот, к кому я взывала, меня услышал и – помиловал. Мама перестала страдать. Но я-то не о том просила…

– Мам, можно я тебя подержу на руках? – любит баловаться в море и в бассейне рослая, смешливая Катька. – Раскачаю и…

– Нет! – категорически отказываюсь я.

– Тогда не буду тебя бросать в воду. Просто посиди у меня на ручках, весело же!

– Нет!

– Ну почему, мам?

Я не могу объяснить ей, как даже в шутку, в игре страшно чувствуешь себя, когда твой ребенок держит тебя на руках.

Через два месяца после маминой смерти я разбирала пакеты, в которые незадолго до этого судорожно бросала ее вещи: другие родственники дали мне тогда слишком мало времени на сборы. Я достала из пакета один тонометр, а из другого пакета – второй. Один старый, другой новый, запасной. Тонометры абсолютно одинаковые, японские, надевающиеся на запястье «манжетки».

Я взяла и померила себе давление. Просто так, безо всякой задней мысли. У меня оказалось очень высокое давление, 153 на 110.

– Я красная? – спросила я у Катьки.

Та оторвалась от алгебры и посмотрела на меня.

– Да вроде нет.

– Странно. У меня ужасно высокое давление, – сказала я, чувствуя, что в голове моей что-то не то. Или то. Непонятно. Но от самих этих цифр перед глазами мне стало нехорошо.

– Можно я тоже померю? – спросила Катька с детским любопытством.

Она сто раз видела, как бабушка мерила давление. Решительно запихивала руку в маленький аппарат, с трудом застегивала на липучку. Правая рука почти не работала, но от помощи бабушка отказывалась, потому что пыталась хоть что-то делать сама.

– Померь.

У Катьки давление оказалось еще выше, чем у меня. Почти сто шестьдесят на сто двадцать. Мы переглянулись. Я достала из коробочки второй аппарат, новый, вставила в него батарейки. Мы еще раз померили давление. Тот же результат, лишь на несколько единиц ниже. Тогда я взяла свой обычный тонометр, за триста рублей, которым давление меряют в бесплатной районной поликлинике. Нормальный древний аппарат. Один человек слушает, как бьется, пульсирует кровь у другого человека – в сердце и в голове. Это и есть давление.

У меня оказалось совершенно нормальное, мое давление. Как у будущего космонавта, хоть сейчас иди и просись в отряд.

– Господи…

У мамы были два бракованных тонометра, на показаниях которых она основывалась в своем самолечении. Потому что лечить всерьез семидесятилетнего человека, перенесшего несколько инсультов, у нас в стране никто не будет. С ума еще не сошли. Много молодых людей, которым нужна помощь врачей. Говорят, в развитых странах берегут и лечат стариков. У них, у развитых, больше денег? У них есть возможность лечить ненужных? Или им нужны старики, вредные, дряхлые, больные, занимающие жилплощадь, по которой могут бегать маленькие, крепкие, здоровые? Или как-то все вообще не так?

Были в истории человечества цивилизации, которые сбрасывали дряхлых со скалы, потому что было не прокормить, но это точно не наши, не славянские предки. Наши сидели мякиш жевали младенцам беззубыми ртами и сказки сказывали. Тогда – почему?..

Я понимала, что не к кому идти с этой правдой – про японские тонометры и врачебные ошибки. Это и раньше никого не интересовало, а теперь тем более. Куда идти? В суд? В мамину поликлинику? В Министерство здравоохранения? С таким же успехом можно обратиться в Департамент природопользования или Комитет по энергоресурсам. Или в кружок планеризма. Результат будет тот же. Теперь ничего невозможно доказать. Наказывать за это некого. Тем более что самый виноватый человек – не поставщик бракованных тонометров, не районная врач, плохо отличающая инсульт от старости.

Виновата – я. Что забросила маму, что приезжала раз в неделю, а то и реже. Что мало вникала в ее повседневные дела. Что не удосужилась хотя бы себе померить давление новым тонометром. Сбегала в аптеку, сунула маме коробку, чмокнула – и побежала с легким сердцем и чувством исполненного долга в свое прекрасное далеко. Как плохо и как хорошо, что мы не знаем, что нас ждет в прекрасном далеко.