Марионетка

— Выглядит это так, что идет персональная машина, а сзади машина сопровождения. Охрана. Понимаете? Это неправильно. Так не должно быть. Я бы вам порекомендовал для города приобрести более гражданский автомобиль, что-нибудь поэлегантнее. А то, знаете ли, у нас на таких рэперы ездят да эти, как их… — Фролов наморщился, — отбивные.

— «Отбивные»? Кто это? — удивился Подгорный.

— Точнее отбитые, — объяснил Петр Михайлович, — это я так всех этих бойцов отмороженных называю, которые в клетках друг друга лупят. Их хлебом не корми, но чтоб машина пострашнее была.

— Мы люди простые, провинция. — Подгорный немного обиделся за свой автомобиль.

— Не скромничайте. — Спускающееся все ниже солнце осветило лицо Фролова, и он опустил козырек на лобовом стекле. — Это вовсе не обязательный совет, так что если эта машина вам так нравится, то пожалуйста. На самом деле это все мелочи, давайте я вам вкратце расскажу суть моего предложения.

Два «мерседеса» пролетели над Кольцевой автодорогой и устремились прочь из города по Новорижскому шоссе. Спустя пятнадцать минут они уже въезжали в ворота загородного гольф-клуба. Потягивая холодное пиво, Макс внимательно слушал разъяснения Фролова о схеме финансирования предстоящей сделки, а также о тех обязательствах, которые он, Подгорный, будет должен на себя взять, соглашаясь на эту сделку. Красный шар солнца опустился точно в отведенную ему лунку и скрылся из виду. Открытая терраса и окружающая территория осветились десятками, если не сотнями, огней. Залетевший под свод шатра гигантский мотылек описывал круг за кругом то вокруг одного из светильников, то другого. Наконец, выбрав своего фаворита, он устремился к нему и с силой ударился о стекло плафона. Сбившись с ритма, насекомое некоторое время беспорядочно перемещалось в воздухе, а затем предприняло вторую попытку сближения с источником своей страсти. Она оказалась еще более неудачной, чем первая. Мотылька отбросило в сторону, и он чуть было не рухнул на поднос проходившему мимо официанту. Однако в последний момент, усиленно работая крылышками, он смог удержаться в воздухе и вновь набрать высоту. Описав еще один круг вокруг источника света, мотылек сделал то, на что способно не каждое существо, мнящее себя разумным, а уж тем более безмозглое насекомое. Он улетел. Поднырнул под полог шатра и через мгновение уже растворился в сгущающихся сумерках.

Объявили посадку на рейс. Макса ждал «боинг», ждала пересадка в Мюнхене, ждал Рабат. Оказавшись в транзитной зоне мюнхенского аэропорта, Подгорный зарегистрировался на рейс до столицы Марокко. Немного посидев в баре и глотнув ирландского виски, Макс вновь направился к стойкам регистрации.

Посадка на борт, вылетающий в Рабат, заканчивалась. Все пассажиры уже прошли через выдвижной рукав, соединяющий здание аэровокзала и фюзеляж авиалайнера. Прислонившись к широкой стальной колонне и скрестив на груди руки, Макс с усмешкой наблюдал за невысоким краснолицым крепышом, растерянно стоявшим у стойки контроля. Крепыш судорожно сжимал в руке посадочный талон и, казалось, совсем не слышал убеждавших его пройти на рейс сотрудников аэропорта. Широко расставив ноги и чуть наклонив вперед голову на толстой и такой же красной, как и лицо, шее, мужчина пристально смотрел на улыбающегося Макса, но, в отличие от него, был вовсе не склонен к проявлению положительных эмоций.

Дверь, ведущая к выходу на рейс, закрылась. Поняв, что Подгорный в Рабат лететь не намерен, крепыш извлек из кармана мобильный и, дозвонившись до неизвестного Максу собеседника, принялся что-то оживленно объяснять. При этом лицо его еще больше покраснело, и даже с расстояния более двадцати метров Подгорный видел, как на лбу мужчины выступили капли пота. Макс отвернулся. Все вышло именно так, как и должно было случиться. Подгорный поправил на плече ремень дорожной сумки, в которой у него лежал ноутбук, и неторопливо направился к выходу, ведущему на точно такой же трап, соединяющий точно с таким же «боингом», как и тот, что вот-вот должен был вылететь в Марокко. Вся разница была лишь в светящихся буквах на электронном табло. GATE 58. REYKJAVIK.

Небо над Исландией было затянуто непроницаемой серой пеленой, растянувшейся на десятки километров. «Боинг» мягко коснулся этой пелены, точно попробовал ее на вкус, а затем, словно крылатая подводная лодка, погрузился в серую бездну. В иллюминатор смотреть не было смысла, все равно увидеть что-либо не было никакой возможности, разве что свое собственное испуганное отражение. Подгорный сунул в рот леденец и закрыл глаза. Самолет начал немного подрагивать, Макс вцепился в ручку кресла и разжал пальцы, а заодно и веки только тогда, когда лайнер, несильно подпрыгнув последний раз, покатился по посадочной полосе аэропорта Кефлавик.