Марионетка. Странная связь (СИ)

Я во все глаза уставилась на родственницу. Это было нечто. Она потрясала своей красотой, силой и сексуальностью. Недаром говорят, что испанки одни из самых красивых женщин. У нее был короткая пышная прическа, волосы отливали синевой, до того они были черными, ее смуглая идеально ровная кожа вызвала бы зависть у любой красотки, а глаза, эти глаза наверняка свели с ума не одного мужчину. Они были карие и какие-то бархатные что ли. Рядом с ней я почувствовала неловкость за свою серость.

— Она хорошо говорит по-русски, так что не стоит смущаться! — проговорила Марина, явно очень довольная тем, что принимает такую гостью.

Испанка окинула меня взглядом, полным презрения и отвращения. Несмотря на то, что в последнее время множество людей на меня так глядело, я испытывала обиду и злость. Ну что я сделала этой иностранке? Она меня даже не знает!

— Так это и есть та самая…э. дочь Михаила? — спросила Сандра хозяйку дома мелодичным грудным голосом. — Они же совсем не похожи! И ее…э. натура совсем иная!

— Ну глаза-то и волосы его. — вклинилась в разговор Ангелина Ивановна, демонстрируя свой авторитет.

Девушка улыбнулась, обнажая ровные белоснежные зубы, словно из рекламы орбита или лакалюта. Наверное, круто так жить, не знать горя, ощущать себя звездой, перед которой все пляшут на задних лапках. Через какое-то время в гостиную вошли еще двое — мой отец и какой-то незнакомый молодой мужчина, очень похожий на Сандру, точнее она на него. Только он не был так высок и ладно скроен, как она. Он был чуть выше, чем я, с явно выступающим брюшком. Но лицо, цвет волос, кожи, да манеры имели определенное сходство.

— Сантьяго, — обратился мой отец к незнакомцу, едва завидев меня, — познакомься, это моя дочь Влада, я много тебе о ней рассказывал. Влада, это твой кузен Сантьяго, старший брат Сандры. Это дети моего двоюродного брата, очень близкого мне человека.

— Здрасти, — постаралась я быть вежливой.

— Буенас тардес! — кивнул он мне и продолжил разговор с отцом в полголоса, забыв о моем существовании.

Они говорили о каких-то братьях, решающих о чем-то вопрос, похоже, связанный с вступлением какого-то закона. Я пыталась понять, что именно они обсуждают, но испанец жутко коверкал слова, да и смысл услышанного ускользал от меня. Когда экономка объявила, что обед подан, я с облегчением поднялась с места. Мне ужасно наскучило сидеть молча и умирать от скуки, царившей в этом высшем обществе. Когда я последней выходила из гостиной, то лицом к лицу столкнулась с Константином. Он вырос передо мной словно из- под земли. Я так опешила и растерялась, что на мгновение потеряла дар речи. Но мне он и не понадобился. Оглядев гостиную, не замечая меня, он быстро пошел вслед за всеми обедать. Я опешила от такого отношения. Да что, черт возьми, происходит?!

На протяжении всего обеда он флиртовал с сидящей рядом с ним испанкой, хохочущей и кокетливо журящей его за вольности. Никто на них не обращал внимания, видимо, это для них привычное зрелище. Девушке на вскидку было лет двадцать с небольшим, но похоже эти двое не видели этой разницы в летах. На меня герой-любовник ни разу не взглянул, словно меня не существовало, хотя я сидела напротив него через стол, трудно было не заметить.

После обеда я поднялась к себе, решив, что больше не вынесу этого. Мне было больно и обидно. Я так переживала за него, сочувствовала его горю, считала нас пусть и не друзьями, но все же не чужими людьми. Я даже взяла у Кири его номер телефона, пыталась до него дозвониться, но, видимо, не было связи. Я много раз пробовала написать ему, но никак не могла собраться. Что бы я ему написала? Что сочувствую утрате, понимаю его боль? Когда умерла мама, мне было тошно слушать это все десятки раз. Что толку от жалости? Это вернет мне маму? Уймет боль? Нет. Вот именно поэтому я так и не решилась. Зайдя в комнату, я скинула балетки и с ногами уселась на подоконник. Я бездумно, не видя ничего глядела в окно. Через какое-то время послышался стук в дверь. Я не стала отзываться. Дверь открылась, кто-то вошел. Я слегка повернула голову и встретилась взглядом с Костей.

— Почему так быстро сбежала? Твой отец еще не весь норов выбил из тебя? — он говорил насмешливо, колко.

— А тебе-то что? — не осталась я в долгу. — Проваливай.

Я отвернулась от него, давая понять, что не собираюсь с ним общаться.

— Я думал, что заслужил хотя бы строчку с соболезнованием. — раздался его ироничный голос. — Не думал, что ты настолько не воспитана.

— А тебе оно надо? — не глядя на него, спросила я, чувствуя облегчение.

— От тебя да. — тихо произнес он. — Так сложно было написать?

— Я звонила тебе много раз, — начала я злиться. — Ты был недоступен.

— Я так-то не в стране был, если ты не в курсе. Там со связью наших операторов не все так гладко. — пояснил он уже совсем другим тоном, более теплым что ли. — Я что-то не видел пропущенных.