Марионетка. Странная связь (СИ)

На меня никто не обратил внимания, все были поглощены чтением какой-то мантры. И тут я вдруг осознала, что понимаю, что именно они говорят. Отдельных слов я не различала, но улавливала общий смысл. Они обращались к кому-то, перечисляли незнакомые мне имена, просили принять кровавую жертву, молили о снисхождении, произносили какие-то клятвы. А потом меня словно прожгло. Я осознала, что они собираются делать — они хотели кого-то воскресить из мертвых. Холод ужаса пробежал по моей спине. Я хотела закричать, чтобы они остановились, прекратили это безумие, но крик застрял в горле, а потом я и вовсе замерла, пораженная увиденным. Костя отделился от остальных и подошел к одному из трупов. Он вынул нож из груди отца, послышался неприятный хлюпающий звук, из раны потекла какая-то жижа. Парень погрузил руку в разлагающуюся плоть. Меня начало тошнить, сотрясать от рвотных спазмов, ноя не могла оторвать взгляд от него. Когда он вынул ладонь из мертвого, то я увидела на его ладони маленький светящийся полупрозрачный шарик. Мое изумление было таким сильным, я прежде не видела ничего подобного, да и никто из людей в принципе с таким не сталкивался, что едва могла дышать. Потом Константин подошел к другому телу и повторил манипуляцию. С двумя неясными чудесными сферами он направился ко мне. Я поняла, что надо бежать, дернулась в сторону, но что-то пригвоздило меня спиной к полу, разведя руки и ноги в стороны. Я не могла пошевелить ни единым мускулом. Он подошел ко мне, переступил через барьер из свечей и опустился передо мной на колени. Гул голосов остальных пяти нарастал, но все мое внимание привлекал тот, кого еще недавно я считала близким человеком, горевала вместе с ним о потере отца, боялась за него, радовалась его дружбе. Костя с непроницаемым чужим застывшим лицом опустил руки мне на грудь. Обжигающая боль в том месте, где касались его ладони моей кожи, потрясла мой разум. Я не могла кричать, извиваться, я просто теряла сознание, не в силах выносить эту пытку. Но что-то мешало мне отключиться, обезуметь окончательно, я висела на самой границе со смертью, чувствуя ее тлетворное дыхание. Запах горелой плоти ударил мне в лицо, мое тело было охвачено огнем. Я ощущала, как слои кожи и мяса отходят от костей, боль достигла своего апогея. Когда мне казалось, что я уже умерла, все закончилось. Боль ушла внезапно, словно ничего и не было. Все мое тело было мокрым, я обмочилась, чувствовался запах мочи. Голоса смолкли. В руках Константина блеснул знакомый мне нож. Я глядела в лицо парня, понимая, что это последнее, что я увижу.

Внезапно я вспомнила, тот день, когда Киря впервые смог самостоятельно взять несколько аккордов. Мы тогда были на даче, сидели на крыльце старого бабушкиного домика. Ослепительно сияло солнце, совсем недавно прошел дождь, трава блестела от капель, воздух был свеж и наполнен ароматами цветов. Я глядела, как мой шестилетний брат держит неловко большущую для него гитару и пальцами проводит по струнам. Один, другой раз. Неторопливо, неумело, но выходит чудесная мелодия, словно этот мальчик внезапно овладел магией, творимой его испачканными пальчиками с искусанными грязными ногтями.

— Когда я вырасту, — говорит он мечтательно, весь сосредоточившись на гитаре. — То стану известным рок-музыкантом. Ты будешь мной гордиться?

Он глядит на меня из-под густой выгоревшей на солнце челки, я вижу в его взгляде столько надежды и гордости.

— Я уже тобой горжусь. — говорю я, слегка смутившись.

Его глаза сияют, словно маленькие звездочки. Я ощущаю великую радость, наполняющую грудь.

— Даже если ты станешь улиткой! — добавляю я и пронзительно хохочу от счастья и грусти одновременно. Как будто знаю, что никогда не увижу его рок-музыкантом.

Воспоминание тускнеет. Я чувствую, как лезвие легко проходит сквозь грудину, словно это масло. Боль короткая, хоть и очень мучительная. Слезы катятся по моим щекам. Я никогда не увижу моего брата звездой.

— Влада! — я слышу сквозь тьму и толщу такой дорогой голос. — Пожалуйста, не умирай!

Я с трудом открываю глаза. Он смотрит на меня так, будто действительно между нами есть что-то великое.

— Он сказал, что… — я закашлялась, в горле булькала кровь.

— Молчи, умоляю! — его голос дрожит, я вижу, как сильно он напуган.

— Я должна тебе сказать…между нами нет связи…он…Костя…опаивал нас… — мое тело сотрясают спазмы и судороги. — они хотели…чтобы я закончила быстрее…я…

Боль и очередной приступ кашля не дал мне договорить. Все мое тело словно скручивали в узел, выворачивали наизнанку. Свечи вокруг потухли, я обрела возможность движения. Повсюду слышались голоса, борьба.

— Не надо, Эрнест! Нет! — донесся до меня голос Сандры.