Марионетка. Странная связь (СИ)

– Так оно и есть! – горячо заверила она меня. – Просто мальчик очень гениальный, у него свои взгляды на все. – Она закатила глаза. – Но я привыкла давно, можно сказать, вырастила его, а он с рождения такой был. Кристина вот, например, приезжает редко, все больше в городе любит находиться, вредная она к тому же. Но воспитанная, а это в наше время большая редкость.

– А Эрнест? Племянник моего отца? – выпалила я, не удержавшись.

Экономка почему-то нахмурилась и принялась хвататься за разные предметы, словно была очень занята, а я отвлекала ее своими глупыми разговорами.

– Ничего не могу сказать, – поджала она губы. – Он не заглядывает сюда.

Я была озадачена и заинтригована, ясное дело, этот человек чем-то обидел женщину, видимо, сильно.

– А в нем так нуждаются? – услышала я насмешливый голос, внезапно появившийся в кухне. Я даже подпрыгнула на месте.

На пороге нашей с Людмилой Ивановной обители появился тот, кого ну никак не могли мы ожидать.

– Там садовник пришел, – обратился пришедший к сильно смутившейся экономке. – Сказал, что вы хотели его видеть.

Женщина вытерла зачем-то руки о передник и вышла через дверь на кухне. Она выходила на задний двор у одного из строений. Я отпила из чашки глоток остывшего чая, делая вид, что не замечаю застывшего позади меня Эрнеста.

– Если тебе что-то хочется о ком-то узнать, подойди и спроси заинтересовавшего тебя, а не сплетничай по углам, – ядовитым голосом заметил мой брат. – Не думаю, что дядь Мише понравится то, что его прислуга сплетница.

Я резко обернулась и поглядела на него, чувствуя страх и вину.

– Она не виновата ни в чем, – стараясь, чтобы мой голос прозвучал твердо, произнесла я. – Она просто хочет помочь мне освоиться.

– Это не ее забота. Пусть следит за своей работой и не мелет языком по углам, – отрезал он.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не могла позволить ему настучать на бедную женщину. Господи, как можно быть таким уродом?

– Подожди! – я встала из-за стола. – Не надо говорить ничего отцу, пожалуйста.

Я прекрасно понимала, зная на собственном опыте, что мой отец не станет церемониться с экономкой. Бить он ее, возможно, не станет, но причинит ей боль, может ее ранить своими словами и нападками.

– Ты лучше о себе переживай, а не о других думай, – резко обернулся Эрнест ко мне и быстро оказался рядом, почти вплотную. Он был высок, я еле доставала до его плеча. Он глядел на меня сверху вниз, словно я была какая-то букашка. – Уже испытала на себе тяжелую руку? – он презрительно сощурился. – На твоем месте я бы вел себя тихо, как мышь.

Он гипнотизировал меня взглядом, я не могла отвести от него глаз, словно приклеенная.

– Но ты не на моем месте, если что, – вырвалось у меня помимо моей воли. – Не фиг мне диктовать, что делать, нашелся тут командир.

Я толкнула его плечом и стремительно вышла из кухни. Мое лицо горело, коленки сильно тряслись. Зачем я это сказала? Дура! Господи, какая же я дура! Он настучит своему дяде, а тот, в свою очередь, накажет Людмилу Ивановну, да еще и мне перепадет! Влада, что с тобой? Мне телефон нужен, и бежать отсюда, так за каким хером я веду себя, как бешеная? Разве я прежде была такой? Нет. Паинькой меня, конечно, сложно было назвать, но вот так нарываться на конфликты, постоянно взрываться – это началось с того момента, как я села в поезд. И как мне вообще хватило смелости хоть что-то ответить Эрнесту? Я даже самой себе не могла признаться в этом, но рядом с этим парнем я просто теряла дар речи.

Утро субботы началось рано и очень громко.

– Мама! – услышала я сквозь сон крик на очень высокой ноте. – Мама! Куда делся мой бант?

Сначала я не поняла, что к чему и где нахожусь, но открыв глаза, все поняла. Накрывшись с головой, я сверху еще привалилась подушкой и попыталась снова уснуть, но недалеко от моей комнаты хлопнула дверь, и послышался еще один крик:

– Есть в этом чертовом доме хоть одна нормальная плойка? – это возмущалась Кристина.

Я подождала, пока все стихнет, вновь начала погружаться в сон, как возле моего уха послышался такой грохот, что я от неожиданности подскочила на постели, словно ошпаренная.

– Влада! – грохотали за дверью. – Влада!

– О господи! – простонала я вслух. – Что надо-то?

– У тебя есть плойка? – кричали из-за двери.

Я, сонная и злая, встала с кровати, выдвинула ящик тумбочки и вытащила прибор. Открыв дверь, я молча сунула плойку в руки девушки и захлопнула дверь прямо перед ее носом.

– Я потом верну! – крикнула она еще громче.

Я вернулась к кровати, забралась под одеяло и вновь попыталась уснуть, но внизу послышались пение и игра на рояле. Венера. Она ежедневно по три часа упражнялась, честно говоря, у нее получалось очень даже неплохо для десяти-то лет. Но она никогда не музицировала в семь утра. Это был перебор. Какого хрена всем не спится? Я в это время в школу-то еле-еле вставала, а уж на каникулах и выходных меня раньше полудня было не поднять. Когда звуки рояля смолкли, я наконец-то уснула. Но едва пришли красочные сны, как меня вновь разбудили, тряся за плечо. Это была Марина.