Мариус Петипа: В плену у Терпсихоры

…Слухи о постановке нового балета быстро распространились среди столичных балетоманов. Они ждали нового праздника искусства, и спустя три месяца появилась премьерная афиша: «Во вторник 10 февраля на Большом театре… В первый раз в пользу г-жи Андреяновой Сатанилла, или Любовь и ад (Le diable amoureux). Большой пантомимный балет в 3 д. и 7 карт. гг. Мазилия и Сен-Жоржа, поставленный на здешнюю сцену гг. Петипа 1 и 2». Внимание публики обращалось на то, что «все танцы сочинены ими вновь». Скорее всего, постановщики использовали танцы шедшей в Мадриде «Фарфареллы», опиравшейся на балет Мазилье «Влюбленная дьяволица».

Когда же наступил день премьеры, театр, как и следовало ожидать, был полон. В зале присутствовали августейшие особы и придворные. Спектакль открыла увертюра М. Глинки167

к опере «Жизнь за царя»168. После нескольких арий, исполненных итальянскими певцами, начался новый балет, столь многими ожидаемый.

И ожидания эти были вполне оправданны. Премьера прошла с большим подъемом и вызвала энтузиазм среди публики и критиков. Ф. Кони169

в журнале «Репертуар и Пантеон» назвал «Сатаниллу» одним из «прелестных вымыслов фантазии, которые со времен Дидло и старика Тальони почти вовсе не появлялись на европейских сценах»170. Высоко оценил критик и искусство исполнителей, прежде всего Е. Андреяновой в роли героини: «Ее природная живость, быстрота и ловкость движений, подвижное, выразительное лицо и в особенности увлечение, с которым она вообще исполняет все свои роли (и которое здесь обнаруживается во всей своей силе), – придали этому характеру жизнь и колорит, увлекательный и вместе с тем поражающий»171

.

О Мариусе Петипа, выступившем в роли Фабио, критик писал как об артисте, в котором есть «неоценимое достоинство: он старается передавать балетные характеры просто и естественно, без особенно сильной жестикуляции и форм, искони сохранившихся по театральным преданиям… Лицо Петипа выразительно, и он мимикой дополняет то, что отвергает в пластике»172. Высоко оценил рецензент и исполнение Петипа-отцом роли Ортензиуса: «В нем виден ловкий и опытный артист, комик благородный, не позволяющий себе ничего лишнего на потеху невежеству, но умеющий быть забавным без фарса, одной тонкой иронией и простодушием»173

. Видимо, не зря подчеркивал Мариус Петипа в мемуарах, что его «отец исполнял в нем [в спектакле] роль наставника и имел большой успех».

Хвалебных отзывов критики удостоилась и сценография спектакля. Особенно рецензенты выделяли декорации, созданные «магом и чародеем» декорационного искусства А. Роллером174. Последователь немецкого романтизма с его приверженностью к экзотике Востока, этот театральный художник и механик, приехав в Россию, как нельзя лучше угодил русским имперским вкусам. Главным его достоинством было непревзойденное умение придумывать и воплощать на сцене настоящие чудеса. Одно из главных – световые эффекты. Для воссоздания набирающего силу рассвета, всегда поражавшего зрителей, он, например, использовал реостат175.

В «Сатанилле», как подчеркивал Ф. Кони, художник придумал освещение сцены свечами, которые «тухнут и зажигаются по мановению волшебства… Но самая чудная и поразительная картина – это декорация ада. Здесь Роллер соединил оба свои таланта, как машинист и декоратор, и, кажется, превзошел самого себя… Это дивная, живая, движущаяся картина подземного царства, которая невольно поражает душу и овладевает воображением. Это фантастические птицы и змеи, вьющиеся по воздуху, это реки кипучей лавы… именно таковы, как их может только создать фантазия поэта и передать кисть такого художника, каков г-н Роллер. Честь и слава ему!»176