Марк Аврелий и конец античного мира

Разрешение вопроса последовало лишь на Никейском соборе. С этих пор, последователи преданий Иоанна, Филиппа, Поликарпа и Мелитона стали еретиками. Произошло то, что уже столько раз происходило. Защитники древнего предания были, за свою верность ему, отторгнуты от церкви и стали еретиками, четыредесятниками.

Еврейский календарь был затруднителен, и в странах, где евреев не было, определить 14 нисана было бы не легко. Согласились, чтобы Воскресение Христово праздновалось в воскресение, совпадающее или следующее за первым полнолунием после весеннего равноденствия. Предшествовавшая пятница естественно сделалась поминальным днем Страстей Господних; четверг- днем установления Тайной Вечери. Святая неделя определилась, таким образом, по преданию древнейших Евангелий, а не по Евангелию, называемому от Иоанна. Пятидесятница, ставшая праздянком Св. Духа, приходилась в седьмое воскресение после Пасхи, и цикл передвижных праздников христианского года определился однообразно для всех церквей до Грегорианской реформы, Производство, вызванное ебсуждением этого вопроеа, имело больше значения, чем самое обсуждение. Действительно, этот спор помог церкви лучше уяснить себе свою организацию. Во-первых, выяснилось, что миряне стали совершенно ничтожны. Одни епископы вмешиваются в вопрос, выражают мнения. Елископы сходятся в провинциальные синоды, председательствуемые епископом главного города провинции (будущий архиепископ), иногда старейшим. Синодальный собор приводит к составлению послания, которое посылается другим церквам. Возник, таким образом, как бы зародыш федеративной организации, попытка к разрешению вопросов посредством провинциальных соборов, председательствуемых епископами, сносящимися затем между собою. В документах этой важной церковной борьбы впоследствии искали прецедентов по вопросам о председательстве церквей. По-видимому, за римской церковью признавалось особенное право почина. Этим правом пользуются в особенности в видах приведения церквей к единению, даже рискуя вызвать опаснейшие схизмы. Епископ римский присваивает себе чудовищное право изгонять из церкви всякую общину, отстаивающую свои особые предания. Это преувеличенное стремление к единению чуть было не привело в 196 году к схизмам, которые произошли позднее. Но великий епископ, одушевленный истинным духом Иисусовым, взял тогда верх над папой. Ириней восстал, взял на себя дело мира и успел исправить зло, причиненное честолюбием Рима. Тогда еще далеки были от веры в непогрешимость римского епископа; так как Евсевий заявляет что читал письма, в которых епископы решительно порицали поведение Виктора.

Глава XIII. Последнее усиление хилиазма и дара пророчества. — Монтанисты

Вопреки утверждениям Иисуса и вдохновленных им пророков, великий день упорствовал и не наступал. Пришествие Христа замедлялось. Пламенное благочестие первых дней, двигателем которого была вера в близкое его появление, охладело у некоторых. Теперь задумали основать царство Божие здесь на этой земле, какова она есть, среди римского общества, столь развращенного, но столь озабоченного реформами и прогрессом. Христианские нравы, с тех пор, как они возмечтали стать нравами целого общества, должны были во многих отношениях отказаться от первоначальной своей строгости. Теперь уже не становились христианами под влиянием сильного личного впечатления, как в первое время; некоторые рождались христианами. Различие между церковью и окружающим миром становилось с каждым днем менее резким. Ригористы неизбежно должны были найти, что люди погружаются в грязь самой опасной светскости, и точно также должна была возникнуть партия пиетистов для борьбы с всеобщим равнодушием, для продолжений сверхъестествениых даров апостольской церкви и для подготовки человечества, удвоенными строгостями, к выдержанию испытаний последних дней.

Мы уже видели благочестивого автора Гормаса, оплакивающим упадок современных ему нравов и призывающим реформу, которых превратила бы церковь в монастырь праведников и праведниц. Действительно, мало было последовательности в квиетизме, в котором засыпала правоверная церковь, в спокойной морали, к которой все более и более сводилось учение Иисуса. Упускались из виду столь точные предсказания основателя о конце настоящего мира и долженствующем наступить затем мессианическом царстве. Близкое появление в облаках было почти забыто. Желание мученичества, склонность к безбрачию, вызванные этими верованиями, слабели. Заводились сношения с порочным миром, приговоренным к близкому концу; входили в сделки с гонениями и старались избежать их ценою денег. Было неизбежно, чтобы идеи, составлявшие основу зарождавшегося христианства, от времени до времени вновь проявились среди всеобщего расслабления, со всем, что в них было строгого и страшного. Фанатизм, умеряемый правоверным здравым смыслом, пробивался извержениями, как придавленный вулкан.