Марк Аврелий. Золотые сумерки

Солдаты жаждали возмездия, тем не менее, вид наполнившей равнину массы голых до пояса, одетых в штаны, покрытых плащами врагов, их жуткое гудение, зверские раскрашенные лица, кого угодно могли заставить задуматься о своем последнем часе. Оборону легион и приданные ему отряды союзников собирались держать до последнего, но все-таки мечталось о жизни, о частом, сытном пребывании в кругу семьи. Домашние заботы — непочиненный забор, недовыкопанный подпол, не выкупленная у соседа отличная, в человеческий рост амфора для вина, — вспоминались навсегда утраченными, нагоняющими тоску прелестями. Все, что откладывалось на потом, что казалось пустяшной и сиюминутной суетой, теперь обрело неслыханную ранее ценность. Кто-то мысленно обращался к жене, просил богов сохранить ее, теплую, любимую. Если не повезет, пусть боги помогут ей найти порядочного человека, который не выбросит детей на улицу, воспитает их. Были и такие, кто все свои надежды связывал с приходом мессии. Явится Христос, поднимет мертвых из гробов, приставит отрубленные руки, ноги, головы, взвесит деяния каждого, и по грехам будет расплата. Таких в легионе, особенно среди союзников, было много. Они, не стесняясь начальства осеняли себя крестным знамением, затем покрепче брались за древки дротиков, за тетивы луков, налаживали стрелы, ждали команды, и, наконец, с криком: «С нами Бог!» пускали их во врага.

Весть о том, что «философ» рядом, что умник не подвел и во время явился с войском, окрылила не только тех, кто готовился умереть в лагере, но и те три легиона, что укрылись в лесу. За этот срок они успели по — когортно развернуться в сплошную линию, глубиной в шесть рядов. Выстроились под острым углом к боевым порядкам Двадцать первого легиона, намереваясь сжать германцев на узком пространстве и оттеснить к обрывистым холмам на противоположной стороне долины. Самый ближний к вспомогательному лагерю фланг боевой линии заняли наиболее опытные когорты Пятого легиона, которым командовал Корнелий Пет. Их задачей было соединить строй с правым флангом Клувия Сабина. В стык с Пятым легионом размещался Четырнадцатый Марсов Победоносный, далее Двенадцатый Молниеносный, которому также были приданы несколько ал конницы и завершали строй союзники — котины и маркоманы. От них Септимий потребовал замкнуть кольцо и перекрыть пути отхода противника. Б'oльшая часть конницы, а также преторианские когорты, были отведены в резерв — их выстроили в лесу ближе к союзникам. Распределив и заняв места, войска ждали сигнала.

Подобное построение сразу оставляло не у дел германские конные дружины. Дело в том, что варвары не учили своих коней поворачивать, как это было принято в римской армии. Они либо гнали их прямо вперед, любо с уклоном вправо, стараясь образовать замкнутый круг, чтобы ни один всадник не оказался последним, причем в этом случае левый бок всадника, прикрытый щитом, был защищен от стрел и копий противника. Когда же этот маневр не удавался, варвары терялись и становились легкой добычей умелых римских солдат. В стесненных условиях было неловко сражаться и пешим германцам, составлявшим главную ударную силу варварского войска. Чтобы пустить в ход короткую фрамею (копье с остро отточенным с обоих боков длинным наконечником) германцу для замаха и удара необходимо было куда больше свободного места, чем вооруженному коротким иберийским мечом легионеру.

Стоя на опушке, Марк Аврелий невольно попытался отыскать в глубине вражеских порядков вымпел Ариогеза. Римлян ждал жестокий бой с превосходящим по численности противником, который при умелом командовании мог прорвать фронт или, своевременно сманеврировав, зайти во фланг наступавших легионов.

Сумеет ли царь квадов вовремя почувствовать опасность и дать команду на прорыв боевой линии римлян? Дано ли ему мгновенно оценить положение и найти верное решение? Или, как утверждали опытные, имевшие дело с германцами военачальники, с началом битвы каждый из князей начинает действовать на свой страх и риск. Каким бы чутьем не обладал Ариогез, с началом схватки ему уже не удержать бразды управления боем в своих руках. Рассчитывать он может только на своих квадов — на собственные дружины и племенное ополчение, но при стесненности рядов ему вряд ли удастся развернуть, тем более повернуть боевой порядок.

Хотелось в это верить, вздохнул Марк.

В следующее мгновение зазвучали тубы, заиграли корницины, и Двадцать первый легион Сабина начал выдвигаться из лагеря.