Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   Тот пожилой сержант даже перед своим отъездом с места происшествия не забыл о своей просьбе в отношении того, чтобы он мог бы забрать и доставить родителям наших пленников, четырех юношей и трех девушек. Он подошел ко мне и, вопросительно глядя мне в глаза, напомнил мне о своей недавней просьбе. Подумав совсем немного, я утвердительно кивнул ему головой. Пленники мне были не нужны, так что, пусть, он их забирает. Хотя бы пару тысяч долларов заработает на деле возвращения детей родителем!

   Старик сержант поблагодарил меня, сделал пару шагов по направлению к Владу и Митяю. Затем вдруг остановился, развернулся через левое плечо и чутью не рысью подбежал ко мне, чтобы с сильным придыханием сказать:

   - Парень, а ты, что главный уголовник по России, что ли? Понимаешь, в чем дело, мы ж тебя отмолотить собирались! Специальный взвод амбалов неразумных для этих целей приготовили, они кроме команд человеческого языка не понимают! С тобой и твоими парнями они в миг бы разобрались. Если потребовалось бы, то тебя и твоих парней тут же насмерть положили и шелохнуться ты в ответ не успел бы?! Когда ты к ногтю нашего капитана прижал, многие из нас тогда многие из нас этому обрадовались, очень уж он свободу своим рукам начал давать, то в этот момент новый приказ пришел, тебя, как главного российского уголовника, руками было запрещено трогать

   С большим трудом после такого откровения мне удалось свое внимание переключить на то, что вокруг меня происходило. За это время куда-то запропастился Путилин со своими так называемыми охранниками. Его самого не было поблизости видно, так же, как и двух Фордов Транзитов с красной полосой и надписью на бортах.

   Неизвестно откуда появилась простая московская милиция и молодые инспекторы ГИБДД, которые тут занялись восстановлением порядка и организацией проезда в сторону центра по Кутузовскому проспекту. Какие-то эвакуаторы на себя уже почти загрузили шесть брошенных всеми суперкаров. Никто не хотел загружать сгоревший Феррари. Находившийся поблизости полковник милиции, не стесняясь, кому-то матом орал о том, что, если кто-то не заберет эту головешку, то он пожалуется Кату, это мне так показалось, но сгоревший Феррари тут же начали грузить на какой-то грязный грузовик.

   Оба наших джипа стояли поблизости наготове, едва слышно пофыркивая своим двигателями. Максим и Леонид уже сидели за их рулями с невыразимо строгими лицами, словно они выполняли какой-то неукоснительно строгий ритуал встречи или проводов какой-то высокой особы. Мне даже показалось, что в этот момент они на меня даже и не посматривали. Я хотел у них поинтересоваться, в чем дело, почему они не общаются со мной меня, как обычно, перед отправлением в дорогу, домой, в гостиницу, а сидят за рулями своих джипов истукан-истуканами.

   Но в этот момент мое внимание было отвлечено тем обстоятельством, что я вообще оказался один-одинешенек на небольшом отрезке мостовой Кутузовского проспекта. До этого момента появившиеся неизвестно откуда милиционеры в мгновение ока очистили этот участок от московских зевак и просто любопытствующих горожан, чтобы возобновить нормальное движение автотранспорта по проспекту в сторону городского центра. Этот участок мостовой был аккуратно расчищен от всего, что могло бы помешать движению автотранспорта. Только один я оставался стоять в центре этого участка, не совсем понимая, что должен делать в этом случае.

   И в этот момент по направлению ко мне от джипов выдвинулись две фигуры, очень похожие на роботов. Они были высокого роста, одеты в комбинезоны, как бывалые спецназовцы, вооружены до зубов, а в руках они держали штурмовые винтовки, модели которых я никогда не видел. Неторопливым шагом они приближались ко мне, а я всей своей кожей ощущал, как от этих двух исходит аура уверенности, а в этот момент в моей голове послышался голос одного знакомого мне московского сторожа одной московской новостройки. Архангел Михаил сидел в полном одиночестве за столом в своей сторожке и с какой жалостью в глазах он смотрел на полную бутылку водки, стоявшую перед ним на столе, заставленного разносолами: