Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   - Этот, Руслан Цигурашвили, хотя он и криминальный авторитет, в чем-то мне симпатичен. Как вор и заказной убийца, он, разумеется, должен был бы сидеть за решеткой! К этому вопросу мы обязательно вернемся в ближайшем будущем, когда будем на руках иметь объективные данные, подтверждающие его антинародную сущность! Но эти его молодые противники, начинающая уличная шпана, мне совершенно не по душе. По своему жизненному опыту она, видимо, ему в подметки не годятся. Так что сегодня я воздерживаюсь от применения к Руслану Цигурашвили крайних мер, которые мы с тобой ранее запланировали, а предлагаю его использовать в наших целях! Так что, Фердинанд, передаю его в твои руки, сразу же по окончании этой беседы вместе с ним ты займись расследованием того, куда же именно запропастились эти семь столь нужных Президенту подростков! Заодно поищешь их мыслителя, якобы задумавшего всю эту провокацию, но по нему, Фердинанд, получишь отлельные указания!

   В этот момент краем глаза я обратил внимание на то, что министр Дронов, слушая меня, снова начал к чему-то прислушиваться и как бы на мгновение отвлекаться от разговора со мной. Это все очень походило на то, что Живодер что-то начал вещать Матвею Дронову в мысленном диапазоне. Я слегка напрягся и, найдя голос Живодера, начал прислушиваться к тому, что он сейчас говорил министру:

   - Матвей, ты все-таки будь немного поосторожней с этим Катом! Он же простой уголовник, а ты министр внутренних дел такой страны, как Россия! Всего лишь неделю он находится в Москве, а за ним уже тянется хвост из более чем двух десятков жмуров! Сейчас он настолько плотно окружен своими боевиками, что прорваться к нему на прием не каждый в мире криминала или в мире бизнеса может! Старик Мовсар тут же забыл про существование своего любимого Израиля, где отдыхал, как на своей второй родине. Он, услышав о воскрешении Ката и о его появлении в Москве, как молодой джейран, тут же первым же авиарейсом вернулся в Москву! С тех пор он днюет и ночует в гостинице "Арарат Хайятт Парк", чтобы сторожить и ни на минуту не выпускать из своего поля зрения своего старого друга, заказного киллера Ката. А этот прощелыга, по нашим сведениям, уже затевает большую аферу на государственном уровне.

   Матвей Никандрович Дронов из пачки болгарских сигарет, лежавшей передним на столе, вытащил сигарету, прикурил ее от настольной зажигалки, поднялся на ноги и взволнованно зашагал взад и вперед по ковровой дорожке кабинета. Так побегав по своему кабинету пару минут министр, в конце концов, остановился передо мной, немного подумал, а затем сказал, глядя мне в глаза:

   - Кат, мы, это я и полковник Кучков Михаил Михайлович, он же Живодер, он же Фердинанд, мой офицер по специальным поручениям, командир батальона специального назначения решили встретиться с тобой. Мы хотели бы с тобой обсудить и, если этого потребуется, то попросить у тебя помощи, в разрешении пары совершенно непонятных нам вещей, произошедших во время вчерашнего ДТП на стрелке Арбатского моста.

   Матвей Дронов тяжело передохнул, видимо, в первый раз в своей успешной жизни российского чиновника ему приходится обращаться к совершенно постороннему и незнакомому ему человеку, тем более, к криминальному авторитету, с такой необычной для себя просьбой:

   - Как ты, Руслан, понимаешь, если вчера вся Москва прямо-таки гудела по этому поводу, люди то и дело перезванивались друг другу, рассказывая о деталях этого дорожного происшествия. Причем с каждым таким звонком слухи только росли и множились, назывались все новые и новые имена людей, якобы пострадавших в этом ДТП. Но все эти имена меркли перед одним твоим именем, Руслан! Ты знаешь, мне лично перезвонил и поинтересовался тобой сам Президент. Но при этом он любезно попросил, чтобы я со своим министерством особо не лез в расследование того, что сейчас происходит на стрелке Арбатского моста, что найдутся другие люди, которые этим делом займутся!

   Матвей Никандрович что-то поискал на столе перед собой, но не нашел. Тогда он поднялся на ноги и из бокового кармана своего пиджака, висевшего на плечиках, вытащил пачку солдатских Winston и зажигалку. Прикурил сигарету, жадно вдохнул в себя воздух, а затем через нос выпустил клуб дыма табака и блаженно прищурился глазами.