Марк. Заберу ее себе (СИ)

— Ты боишься позволить мне поговорить с ними, потому что они докажут то, что я уже знаю.

— И что же это, Господи?

— Что ты нанес им непоправимый вред своей штукой и они… — я обрываю свою речь, в основном потому, что слишком занята визгом, когда Марк хватает меня, поднимает, а затем бросает на кровать, как будто я не более, чем мешок картошки.

— София, детка, закрой свой прекрасный ротик. Я собираюсь доставить тебе столько удовольствия, что ты будешь умолять о большем, — говорит он мне и улыбается так, что я вроде как верю ему.

— Ты обещаешь мне двигаться медленно?

— Медленнее, чем тебе хотелось бы.

— И, если будет больно, ты остановишься.

— Я обещаю, что если будет больно, то это не продлится долго, а удовольствие будет того стоить, — уточняет он.

Он забирается на кровать и садится между моих ног, упираясь коленями в матрас.

— Боже, ты такая милая!

— Я нервничаю, — признаюсь я, внезапно почувствовав себя очень не в своей тарелке.

— Со мной не стоит нервничать.

— Дело не в тебе. Я бы нервничала, если бы сейчас была с любым мужчиной.

Очевидно, это было не то, что следовало говорить.

Его рука скользит по моей шее, и он тянет меня, пока наши носы почти не соприкасаются.

— Я не просто мужчина, София. Я твой мужчина. Я тот, кому ты решила отдать свое тело. Я знаю, это особенный момент для тебя. И для меня тоже, — говорит он, сглатывая.

Его теплое дыхание ласкает мою щеку. Его глаза, кажется, прожигают меня насквозь, и я осознаю, неважно, сколько времени пройдет и что произойдет в моей жизни, об этом моменте я никогда не пожалею.

Я приподнимаюсь и расстегиваю лифчик, убирая его в сторону. Борюсь с желанием прикрыть грудь рукой. Вот оно. Это тот момент, которого я ждала, и даже если я не знала этого в то время, я ждала Марка.

— Ты так красива, детка, — бормочет он, и я чувствую, как моя кожа горит от комплимента и от того, как он смотрит на мою грудь. Мои соски твердеют, напрягаясь еще больше от его внимания. Я отвожу взгляд, чувствуя столько разных эмоций, что не знаю, как с ними справиться. Марк целует мою шею и я наклоняю голову, чтобы дать ему лучший доступ.

— Это так приятно, — шепчу я. Его губы мягкие, дыхание горячее, и когда его язык касается моей кожи, я прикусываю губу, чтобы не застонать, но стон все равно вырывается из меня.

— Ты так хороша на вкус, София, — шепчет он, его хриплый голос вибрирует на моей коже, и это делает меня влажной, мой центр судорожно сжимается. Я предполагаю, что должна что-то делать в ответ, но мой мозг затуманен наслаждением.

Все, что я могу, это чувствовать. Инстинктивно впиваюсь пальцами в спину Марка и ерзаю, желая большего, не в силах выразить это словами. Это не имеет значения, потому что он, кажется, понимает без слов. Его губы двигаются вниз, оставляя за собой горячий след. Я чувствую, как его рука держит одну из моих грудей, а затем его язык танцует вдоль затвердевшего соска.

Задыхаюсь от шока, мое тело напрягается, когда он втягивает сосок в рот. Удовольствие настолько интенсивно поражает меня, что мои глаза закрываются. Внезапно Марк становится центром моей вселенной.

Я теряюсь в магии, которую создают его губы, и не замечаю движения его руки. До тех пор, пока он не проскальзывает в мои трусики и не раздвигает губы моей киски.

Я знаю, что я очень мокрая, понимаю, что даже мои трусики промокли, и я могу чувствовать, как мои соки собираются на его пальцах мгновенно при самом легком прикосновении. Мне следовало бы смутиться, но я не смущаюсь. Вместо этого, мои ноги раздвигаются без моего ведома, и я открываюсь ему еще больше.

— Это моя хорошая девочка, — шепчет он мне на грудь. — Так хочет угодить мне.

Я не спорю с ним, я действительно хочу ему угодить. Хочу сделать все, чтобы Марк не перестал прикасаться ко мне и дарить мне удовольствие.

Его палец скользит по моему клитору. Жажда большего разрывает меня, берет верх надо мной.

— Марк, пожалуйста, — хнычу я, не узнавая собственный голос.

— Я знаю, София, я знаю, — напевает он. Затем второй палец присоединяется к первому, двигаясь круговыми движениями, лаская и соблазняя. Мои бедра начинают двигаться в ответ. Теперь я настолько мокрая, что буквально слышу, как его пальцы двигаются по моей киске, и даже это меня не смущает. Это заставляет меня хотеть большего.

— Прикоснись ко мне, Софи. Погладь меня и посмотри, каким твердым ты делаешь своего мужчину, — говорит он, и Боже, это звучит так, будто он умоляет. Такой мужчина, как Марк, никогда не умоляет, и тот факт, что он дает это мне — бесценен. Вся моя нервозность исчезает, я наклоняюсь, беру его член в руку и начинаю неуклюже качать. Когда раздается хриплый одобрительный рык Марка, я глажу его смелее и быстрее.

— Мааарк, — в моем голосе неприкрытая мольба, я чувствую, что нахожусь на грани, и мне нужно, чтобы он это исправил.

— Моя девочка готова к большему? — мурлычет он у меня на груди, и когда я не отвечаю, хватает ее зубами и прикусывает. Боль и удовольствие смешиваются, заставляя меня кричать, мое тело содрогается от желания.

— Марк! — волна голода пронзает меня.