Марк. Заберу ее себе

Это все, что я могу сделать прямо сейчас. София, кажется, не отталкивает меня и я не буду ждать, пока это изменится. У моей девочки настроение меняется очень быстро. Эта мысль заставляет меня улыбнуться. Она — первая женщина на моей памяти, которая всегда держит меня в тонусе, делая что-то, что может удивить меня, и не надоедает. На самом деле, я не могу себе представить, что она когда-нибудь мне надоест.

— Я не думаю, что смогу уговорить тебя на уборку…, - начинает она.

Я не даю ей закончить. Крепко целую, показывая без слов, как сильно ее хочу. Когда мы отрываемся друг от друга, из меня вырывается стон отчаяния, а она облизывает губы, отчего становится еще хуже. Я должен заполучить ее, и как можно скорее. Я больше не могу сдерживаться.

— Ты действительно умеешь целоваться, — шепчет она. Я едва улавливаю ее слова, сосредоточившись лишь на том, как кончик ее языка выскальзывает наружу и касается ее губы.

На кровати голый матрас, и я просто рад, что он кажется чистым.

— Раздевайся, София!

— Э-э… Может, нам стоит подумать об этом, — уклончиво отвечает она, но я отрицательно качаю головой. Время для раздумий закончилось.

— Снимай одежду.

— Вот так просто? — пищит она почти испуганно.

— У тебя есть с этим проблемы?

— Это кажется немного несправедливым. Я имею в виду, что ты полностью одет.

— И что же? — наслаждаюсь раздражением, вспыхнувшим в ее глазах.

— Как насчет того, что мы будем по очереди снимать по одному предмету одежды? — бормочет она, избегая моего взгляда.

— Ладно, давай сделаем по-твоему, — я начинаю сбрасывать ботинки. — Твоя очередь.

Ее глаза сужаются, когда она смотрит на меня. Я расслабляю свою позу, посылая ей глазами невысказанный вызов. На минуту мне кажется, что она отступит. Затем она удивляет меня, сбрасывая босоножки.

— Отлично, — фыркает она.

Она очень красива. Неповиновение, завернутое в такую красоту, заставляет мой член страдать еще больше по ней. Я не могу поверить, что наконец-то получу ее. Единственная проблема — смогу ли я потом отпустить ее. Внезапно я почти уверен, что мой ответ — нет.

Я снимаю носки, и жду ее следующего шага, так как она не носит их. Она хмуро смотрит на меня, но снимает браслет и кладет его на покрытый простыней комод.

— Не думаю, что это можно назвать одеждой, София.

Она пожимает плечами, как будто ей плевать, и бросает на меня многозначительный взгляд.

Тогда я снимаю ремень и вешаю на крючок на стене.

— У тебя больше одежды, чем у меня, — наконец произносит она, стоя в одном летнем платье. — Это значит, что я буду голой намного раньше тебя.

— Ты понимаешь, насколько это глупо, верно? Прежде чем все будет сделано, мы оба будем полностью обнажены.

— Я бы хотела выбрать один предмет одежды, который я могу оставить до тех пор, пока мы… знаешь, пока не начнется… ну, пока мы не…

Я опускаю голову, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Я начинаю понимать, что София, сама того не осознавая, посылает мне сообщение. Она девственница. Она девственница? С такой сексапильной внешностью и дерзким ротиком?

Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Несмотря на всю ее дерзость, сейчас я вижу, как она волнуется. Я позволяю этой информации просочиться в мой мозг. Это все меняет для меня. Она не заслуживает того, чтобы я просто трахнул ее и уехал спустя неделю.

Я знаю, что не должен лишать ее девственности. Она слишком особенная для мужчины, который избегает любых привязанностей. Она заслуживает кого-то, кто будет всегда рядом, будет заботится о ней. Совсем ведь еще девочка, смотрит сейчас таким доверчивым взглядом на меня. Резко разворачиваюсь и заставляю себя отойти подальше от нее. Подхожу к окну и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу.

Я должен был сразу догадаться, что у нее нет опыта. Как только я приближался слишком близко и брал ее в свои объятия, на место огненной дерзости приходила нежная застенчивость. Мне нужно поступить правильно и вернуть ее домой.

Но, стоит мне лишь на миг представить, как кто-то другой ласкает своими руками ее мягкую кожу, гладит изгибы, целует губы, я вскипаю от гнева. Это мысль разрывает меня на части. Я должен отпустить ее. Почему от этой мысли становиться так тошно на душе?

Никаких привязанностей, никаких обязательств, никаких сожалений. С этим девизом я шел по жизни.

В воздухе повисла тишина. Кажется, София замерла и не двигается. А я? Я принял решение…

София… она определенно окутывает меня, привязывает к себе невидимыми цепями, которые я не в силах разорвать. Я знаю, что взять ее тело определенно сделает меня обязанным. Я всегда избегал этого, но если я не почувствую ее вкус, если не попытаюсь сделать своей, то инстинктивно знаю, что буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Внезапно я превратился из мужчины, который не верил в ответственность, в мужчину, который ничего не хочет больше, чем заботиться о ней и лелеять эту женщину до конца своей жизни. Того факта, что ее отец вероятно будет против этого, недостаточно, чтобы заставить меня уйти от нее. Я поворачиваюсь и делаю шаг в ее сторону.