Марки. Филателистическая повесть. Книга 1

Из вышесказанного осмелимся сделать вывод: наши выдуманные бумажные герои, тем не менее, имеют такие же права на собственную судьбу в воображении читателей, как и описанные Тацитом, Плутархом, или, на худой конец, Виктором Суворовым.

Из неглубокого транса Попова вывел настойчивый голос:

— Александр Степанович, вы не ранены? — заглядывал в лицо Горький.

Профессор, словно бы приходя в себя после лёгкого сна, в ответ слабо улыбнулся и потёр усталое лицо обеими ладонями.

— Нет, со мной всё в порядке.

— Он сбежал!? — почти выкрикнул Будённый.

— Да, через окно.

— Если надо, я приведу его сюда, далеко ему не уйти, — предложила свои услуги Рид. — Окна — по моей части.

— Не будем этого делать, — жестом остановил решительную англичанку Попов.

— Но почему? Сейчас сюда явится полиция! Двое констеблей уже на этаже! — одновременно прокричали Горький и Будённый.

— Потому, дорогие друзья, что полицейскими мерами тут ничего не добиться. Маркони — человек отчаянный, ему неважен способ достижения цели. Бог ему судья. Я услышал и понял всё, что намеревался узнать.

После нелёгкого объяснения с полицией можно было считать, что экспедиция в Лондон подошла к финалу.

— Пойдёмте, господа, перекусим, я смертельно устал и голоден. Думаю, нам ничего больше не угрожает.

— Вот так казус! Взять и выпустить леща в реку! — не унимался Будённый.

— В одном Маркони прав: есть вещи, которые можно продавать всю жизнь, вроде чеховского вишнёвого сада, и так и не продать. Господа, не станем думать о грустном. Мисс Рид, вы разрешите пригласить вас сегодня на ужин?

Мэри Рид не стала ломаться. Она оглядела Будённого с головы до ног и скривилась, потом обратила зелёные глаза в сторону изобретателя радио.

— С таким на люди не сунешься, поднимут на смех. Но с настоящим джентльменом отчего не выпить пинту грога?

Автор не может не сделать в этом месте замечания. Женщинам, даже и вполне современным и образованным, свойственно смотреть на мужчин, как на часть собственного гардероба.

Однако, кто знает, что имела ввиду эта дикарка? Произнося свои слова о «настоящем джентльмене», так по крайней мере показалось присутствующим, щёки Мэри Рид тронул лёгкий румянец. Не станем дознаваться, о чём она подумала в ту минуту. Чужая душа потёмки. Осмелимся сделать лишь ещё одно небольшое замечание. Отличить истинное от напускного, распознать настоящее, не податься блеску фальшивого — не в этом ли подлинная мудрость женщины? Уходя из номера последним, Будённый бормотал себе под нос:

— Это ж надо, какая баба, а!

Отметим, что Попов и его гостья, отужинавшие на Стрэнде в знаменитом «Великом Диване Симпсона», вели себя безупречно, как и подобает известному человеку из столицы Российской Империи и его даме, представлявшей империю британскую. Пусть Мэри Рид и мастерица на крепкие словечки, но и ей свойственно кокетство и умение подать себя, не переходя тонкой грани, именуемой словами «английский стиль». Порода благовоспитанных девиц, равно, как и порода истинных джентльменов всё же не вымерла, но их популяция оказалась значительно истреблённой более сильными и приспособленными представителями фауны. Иначе нам пришлось бы согласиться с небезызвестным Джоном Фаулзом, полагающим, что к настоящему времени особей, именуемых «джентльменами» вовсе не осталось. А такой взгляд на упадок нравственности кажется Автору сильно и несправедливо преувеличенным.

Глава IX, в которой филателистические размышления сменяются спором о социальном устройстве общества

Экипаж, запряжённый гнедой лошадёнкой, вяло тащился вон из города. Внутри коляски сидели двое. Высокий человек в потёртом пальто курил, другой слегка морщился от дыма, но замечаний не делал. Как нетрудно было догадаться, в медленно ползущем экипаже находились инженер электрических машин Александр Степанович Попов и ставший ему с недавних пор попутчиком пролетарский писатель Горький. Попов надел новый дорожный сюртук, а Алексей Максимович, как и раньше, довольствовался пальто. Маршал был оставлен на попечение заботливой миссис Бейден.

Позади коляски выглядывали притороченные походные чемоданы. Путешественники намеревались покинуть пыльный Лондон и направлялись в край типичной английской природы: лужаек с сочной травой и небольших холмов, поросших редкими деревьями.

Итак, в повозке сидели двое и мирно беседовали.

— Стало быть, вы полагаете, в деле участвовало ещё одно лицо, о котором мы с вами не имеем представления? — спросил Горький, дымя своей папиросой.

— Без сомнения, дорогой Буревестник, — ответил его спутник. — И этот факт был установлен мной опытным путём.

— Каким именно, позвольте полюбопытствовать?