Маркс и Энгельс

ПРОЩАЛЬНОЕ СЛОВО «НОВОЙ РЕЙНСКОЙ ГАЗЕТЫ»Не удар открытый в открытом бою,А лукавые козни, коварство, —Сломило, подкравшись, силу мою,Варваров западных царство!И выстрел из мрака меня сразил.Умертвить мятежницу рады,И вот лежу я в расцвете сил,Убитая из засады!В усмешке презренье к врагам затая

И крепко сжимая шпагу,«Восстанье!» — кричала пред смертью я,Не сломили мою отвагу.Охотно бы царь и прусский корольМогилу мне солью покрыли,Но венгры и пфальцы, затая в себе боль,Салютуют моей могиле!И в одежде рваной рабочий-беднякВ могилу меня провожаетИ мне на гроб, как участия знак,Прощальные комья бросает.

Из березовых листьев и майских цветовПринес он, полон печали,Венок, который после трудовЖена и дочь сплетали.Так прощай же, прощай, грохочущий бой!Так прощайте, ряды боевые,И поле в копоти пороховой,И мечи, и копья стальные!Так прощайте! Но только не навсегда!Не убьют они дух наш, о братья!

И час пробьет, и, воскреснув, тогдаВернусь к вам живая опять я!И когда последний трон упадетИ когда беспощадное словоНа суде — «виновны» — скажет народ, —Тогда я вернусь к вам снова.На Дунае, на Рейне словом, мечомНароду восставшему всюдуСоратницей верной в строю боевом,Бунтовщица гонимая, буду!

После этих пророческих стихов Фрейлиграта следовало обращение редакторов газеты к кёльнским рабочим:

«На прощание мы предостерегаем вас против какого бы то ни было путча в Кёльне. При военном положении в Кёльне вы потерпели бы жестокое поражение. На примере Эльберфельда вы видели, как буржуазия посылает рабочих в огонь, а потом самым подлым образом предает их. Осадное положение в Кёльне деморализовало бы всю Рейнскую провинцию, а осадное положение явилось бы необходимым следствием всякого восстания с вашей стороны в данный момент. Ваше спокойствие приведет пруссаков в отчаяние.

Редакторы «Новой Рейнской газеты», прощаясь с вами, благодарят вас за выраженное им участие. Их последним словом всегда и повсюду будет: освобождение рабочего класса!

Редакция «Новой Рейнской газеты»

Карл Маркс последним сошел с боевого корабля.

Семья Маркса осталась без средств. Женни отправила в ломбард единственное ценное, что у нее оставалось, — серебряную посуду с гербом Вестфаленов. На вырученные деньги можно было тронуться в путь.

Карл и Фридрих направились в Баден.

В эту же пору Бакунин метался в поисках действия. Один план сменялся в его разгоряченном мозгу другим. Он бросался из одной крайности в другую.

В Праге, куда Бакунин прибыл, чтобы возглавить богемскую революцию, у него не было знакомых. В тайное общество, которое он мысленно подготовил и начал создавать, не вступил никто, кроме двух чехов.

Хаос в голове Бакунина, противоречивость его взглядов дошли до абсурда. Сперва видя, как пруссаки и австрийцы поработили многие славянские племена, он разразился гневным «Воззванием к славянам», направленным против русского царизма и Николая I, затем вдруг решил написать письмо русскому самодержцу, призывая его самого возглавить славянские народы и стать их царем! В своем письме он пытался убедить русского царя поднять общеславянское знамя.

Так он колебался между идеей панславизма и братства всех рас и народов, отрицал всякую теорию, мечтал о всеобщем разрушении, об отмене всех законов, но сам жаждал власти для себя, диктатуры сильной личности.

Наконец мятущаяся, страстная натура привела Бакунина на баррикады Дрездена во время майского восстания.