Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

В основе этих расхождений и противоречий, обычно весьма острых, лежали мнения, оценки и различные прогнозы, касавшиеся исторического процесса, развития общества, самой сущности капитализма и социализма. Вполне очевидно, что на эти глубокие расхождения влияли не только социальные условия каждой данной европейской страны, в которой эти течения и движения развивались, но и традиции и специфический опыт различных направлений в рабочем движении, различия в социальном составе партий, состав пролетариата. Поэтому нелишне, конечно, задаться вопросом о том, какую роль сыграли эти различные концепции в особых ситуациях и в формировании общего представления о политических процессах в Европе того времени. Это вопрос, охватывающий среди прочего проблематику как изоляции рабочего движения (в плане стремления к ней или недопущения ее), так и его интеграции (тоже в плане желательности или нежелательности ее) в рамках существовавших тогда социальных и политических структур. Сюда же относится и вопрос о том, кому из деятелей и вождей рабочего движения тех лет следует приписывать авторство этих различных точек зрения.

Задаваться подобными вопросами резонно, если собираешься продолжить исследования. В рамках же данной статьи дать на них ответ нет возможности. А вот вопрос, на котором, пусть и не подробно, следует здесь остановиться, – это вопрос о значении стратегических прогнозов, выдвигавшихся различными идеологическими и политическими течениями. Концепция революционных синдикалистов почти не содержала никаких прогнозов, тем более что ее сторонники считали, что предвидеть социальное развитие невозможно. В то же время социал-демократическое левое крыло разработало концепцию, во многом близкую концепции ортодоксальных марксистов, в частности в том, что касалось анализа капиталистической системы, отношений между классами и надстройкой. Конечно, значение этого анализа и этих прогнозов должно определяться в зависимости от деятельности движений и ее результатов, поскольку в основном названные движения стремились радикально преобразовать общество. Анализируя деятельность только социалистических партий, которые уже в те годы были реальной политической силой, нелегко сказать, возможно ли было последовательное осуществление их стратегических концепций. Главная проблема состоит в том, чтобы окунуться в реальность того времени, чтобы понять, что в этих различных стратегиях было осуществимо. Что касается «ортодоксальной» концепции, которую сформулировала и развила ведущая партия II Интернационала – германская социал-демократия, – то оценка ее осложняется тем фактом, что, согласно данной концепции, борьба за власть может быть начата лишь при наличии объективной революционной ситуации, а такая ситуация, как известно, возникла лишь в годы первой мировой войны, когда партия пребывала в состоянии кризиса и только одна фракция СДПГ – Независимая социал-демократическая партия Германии – сохранила верность старой концепции.

Что касается ревизионистской стратегической концепции, если мы ограничимся лишь периодом расцвета II Интернационала (поскольку после Октябрьской революции действительно возникла новая и совершенно непредвиденная ситуация), то здесь непросто оценить ревизионистскую стратегию. Демократизация капиталистического общества, которую предсказывал Бернштейн, не стала реальностью, хотя в некоторых странах – таких, как Италия, Австрия, Венгрия, Швеция, – и произошли некоторые положительные сдвиги, например было введено всеобщее избирательное право. В целом, однако, в области социальных реформ наблюдался глубокий застой, а для таких стран, как Франция и Германия, и вовсе был характерен регресс. В противоположность прогнозам ревизионистов и, следовательно, в подтверждение прогнозов их противников на рубеже столетий и в дальнейшем классовые противоречия отнюдь не смягчились, а, напротив, обострились, и не произошло ни роста реальной заработной платы, ни повышения уровня жизни рабочих, как предсказывал Бернштейн. Точно так же в противоположность тому, что предсказывали ревизионисты, капиталистическая экономика не стала развиваться гармоничнее, более того, ее поразило несколько кризисов, а обострение противоречий в международных отношениях привело к драматическому кризису лета 1914 года.

Учитывая тот факт, что для осуществления стратегических концепций и ревизионистов, и левого крыла социал-демократии, и социалистов-революционеров не было элементарных предпосылок и что эти идеологические течения не сумели завоевать большого числа последователей ни в партиях, ни в рабочих движениях своего времени, мы можем сделать вывод, что их концепции не были адекватны существующим условиям. Но такое суждение, достаточно сложное само по себе, еще труднее вывести, если попытаться сопоставить упомянутые концепции с идейными позициями ортодоксальных марксистов.