Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

«Гениальный оппортунист», каковым он всегда был, по утверждению Луначарского, Ленин выходит из «блока» с Богдановым в тот момент, когда последний находится во главе важной группы фракции большевиков, и объявляет себя защитником «истинного» большевизма. Одновременно, по словам Горького, Богданов и его единомышленники – среди которых в тот период был сам Горький – противопоставляют «историческому фатализму» Ленина и Плеханова «философию действия»[163]. Однако, несмотря на то что Богданов, поддерживаемый Горьким, выдвигал активистский принцип «философии пролетарской борьбы», Ленин в своем «Материализме и эмпириокритицизме» (подзаголовок – «Критические заметки об одной реакционной философии») заверял, что философская позиция Богданова представляет собой серьезную угрозу революционному стремлению русских марксистов к борьбе, способности партии к политическому действию.

Итак, какова особенность «философии действия» Богданова? Против какой «угрозы» предостерегает Ленин? Что означает большевизм для Богданова? И что вообще означал большевизм в этот момент? И правомерно ли говорить о том, что большевизм находился в тот период на распутье и оба возможных направления на протяжении определенного периода времени, короткого, но важного, находили свое воплощение в лице Богданова и Ленина?

Если можно считать, что ленинская линия, которая в конечном счете окажется «победоносной», нам известна, то нельзя сказать то же в отношении теории общества и революций Богданова, дискредитированной Лениным, который определил ее как карикатуру на большевизм, и априорно дискредитированной его последователями. Далее на страницах этой работы мы постараемся проанализировать политическую программу Богданова, до сих пор недостаточно известную, а также его концепцию большевизма, его видение будущего социалистического общества в отличие от ленинской концепции большевизма, а в те годы и в противоположность ей.

2. Политическая «картина мира»

Вскоре после исключения Богданова из фракции в листовке, обращенной к большевикам, он утверждал, что «раскол большевизма» был «повторением старой истории, воспроизводящим вплоть до мелочей картину раскола между меньшевиками и большевиками, с изменением лишь заинтересованных лиц». В основе союза Ленина и Плеханова («парламентаризм любой ценой») лежал, безусловно, меньшевистский принцип. По мнению Богданова, не эта новая «фракция центра», не «парламентский большевизм нового „Пролетария“ и раскольнический левый меньшевизм», а одни только «левые большевики» могли гарантировать преемственность большевизма: внутри социал-демократии они защищают революционную тактику от оппортунизма.

Богданов следующим образом определяет революционную тактику большевизма в исторических условиях реакции в «межреволюционную эпоху»: 1) усиление нелегальных и конспиративных партийных организаций, невзирая на любые репрессивные меры; 2) воспитание широких рабочих масс в духе классовой социалистической сознательности (отличительная черта которой – распространение революционно-демократических лозунгов, пропагандирующих каждодневную борьбу) посредством нелегальной и легальной литературы; создание партийных школ, для того чтобы рабочие вместо интеллигенции постепенно начинали руководить пролетарской борьбой; 3) продолжение традиций революционной борьбы, с изучением методов вооруженного восстания и военной техники в специальных группах и школах инструкторов для подготовки к надвигающейся революции.

«Раскол большевизма», о котором Богданов известил своих товарищей еще в июле 1909 года, формально произошел лишь в конце года. Стало реальностью то, что в ироническом тоне предсказывал еще в конце сентября 1908 года Лео Иогихес (Тышка) в своем письме Богданову: его не удивило бы, пишет он, если бы разлад в среде большевиков, отчетливо проявившийся на Совещании расширенной редакции «Пролетария», привел к появлению третьей внутрипартийной фракции со своим Центральным Комитетом, в составе «Коллегии лекторов рабочей школы»[164]. Преподаватели и слушатели этой партийной школы на Капри, созданной в августе 1910 года «левыми большевиками» по инициативе Богданова и Горького, обратились в Центральный Комитет РСДРП с просьбой признать их как «литературную организацию» под названием «Вперед» – и официальное признание было им предоставлено на парижском пленуме в 1910 году.