Марлен Дитрих

Интервью Марлен Дитрих давала избирательно. Счастливчикам, которых она приглашала к себе, Дитрих показывала две стены: «стену мертвых», увешанную бесчисленными портретами ее мужа, друзей и любовников, и «стену наград» с американской военной медалью Свободы (1945 год), французским орденом Почетного легиона (1950 год) и дипломом премии Tony, как ее часто называют. Полное официальное название премии, которая была основана в 1947 году, – Antoinette Perry Award for Excellence in Theatre. Она названа в честь американской актрисы и режиссера Антуанетты Перри. Премия ежегодно присуждается за достижения в области американского театра, включая музыкальный театр. Ее присуждают члены сообщества, имеющие отношение к индустрии развлечения и журналистики. Премию Tony считают театральным эквивалентом кинематографической премии

Oscar, музыкальной Grammy и телевизионной Emmy.

Одним из тех, кто пользовался доверием Марлен Дитрих, был журналист Ален Боске – поэт русского происхождения. Настоящее его имя Анатоль Биск. Дитрих впускала Боске в свою парижскую квартиру и подолгу вела с ним беседы. Однажды Марлен Дитрих призналась Алену, что она очень боится одиночества. Но при этом заметила, что это единственное доказательство ее независимости. Стремление к независимости у Марлен Дитрих было сильнее страха одиночества. Возможно, это откровение женщины дает ответ на многие вопросы, которые возникают при размышлении о ее жизни. Друзья знали, что одиночество угнетает Марлен, она очень хотела снова быть в центре всеобщего внимания и поклонения, но не позволила себе такой слабости.

Почему я ушла со сцены и из кино? Потому что это единственный способ остаться в памяти людей. И потом – сколько уже можно? Я начинала сниматься, когда кинематограф был немым и черно-белым. И те времена давно прошли.

Марлен Дитрих

Остро нуждаясь в деньгах, Марлен Дитрих после долгого молчания согласилась дать интервью журналу «Штерн», за которое получила двадцать тысяч долларов. Однако на расспросы журналиста она отвечала с раздражением, называла его вопросы вздорными.

В начале восьмидесятых годов репортеров интересовали больше всего подробности интимных отношений Марлен Дитрих со знаменитыми мужчинами. Однажды репортерам удалось разговорить Марлен. В результате в редакционной статье журнала утверждалось, что многочисленные мужчины относились к Дитрих скорее как к сиделке, старшей сестре, матери, а не как к возлюбленной.

В конце восьмидесятых годов по Парижу разнесся слух о кончине Марлен Дитрих. Одна из французских газет опубликовала на первой полосе портрет актрисы в траурной рамке. Узнав об этом, Дитрих позвонила знакомым репортерам. Вскоре на обложке одного из журналов появилось сообщение: «Дитрих звонит и предупреждает, что она еще жива».

Одним из самых интересных было последнее интервью Марлен Дитрих, данное в 1991 году журналу «Шпигель». Отвечая на вопрос об отношении к фашизму, она ответила, что ее антифашизм основан на чувстве приличия. Дитрих, в отличие от многих немцев, чувствовала себя ответственной за войну, развязанную Гитлером. Ее страстным желанием было, чтобы эта война поскорее закончилась.

До глубокой старости Марлен Дитрих сохранила острый ум и дар выражаться афористично. Афоризмы, опубликованные в последних интервью, полны глубокого смысла и мудрости и могут стать жизненным ориентиром.

Газетчики любили Дитрих, потому что она была постоянным источником сногсшибательных новостей, будоражила воображение как своих поклонников, так и недоброжелателей. Для журналистов это было золотоносной жилой.

Благословения Марлен Дитрих добивались многие восходящие звезды Голливуда, Стивен Спилберг – в том числе. Не смея тревожить великую актрису, Спилберг выслал ей в подарок свой постер. На нем режиссер разместил трогательное признание в любви. Дитрих попросила переслать плакат в Америку своей дочери и внукам. В письме она написала: «После моей смерти продашь на аукционе. Мертвая я буду стоить дороже. И ни в коем случае не плачьте, когда я умру. Оплакивайте меня сейчас».

Однажды в 1991 году на шикарном белом лимузине к дверям парижского дома на avenue Montaigne, где жила Дитрих, подъехал Майкл Джексон. Он попросил консьержа сообщить мадам Дитрих о его визите.

Тогда Майкл Джексон сиял на эстрадном небосклоне Америки как яркий исполнитель. Джексон заявлял о себе яркими пиар-кампаниями, сотворяя из себя странный и необычный объект поклонения. С помпой, в присутствии журналистов он жертвовал деньги на благотворительность, побывал в доме у Чаплинов, поддержал в Европе опального Бенни Хилла, уверяя, что тот его любимый артист. Возможно, благодаря этому он продлил жизнь рыжего клоуна, прежде обожаемого английской публикой.