Мародер

Простая идея поискать свои подобия отчего-то довольно долго казалась Ахметзянову абсурдом: уж очень интимный характер носили его повседневные диалоги с Пиздецом Надвигающимся. Тем не менее Ахметзянов прилежно сканировал каждого человека на предмет тех нюансов поведения, реакций, незаметных оборотиков речи, свидетельствующих о причастности носителя к Клубу Заметивших. С точки зрения эффективности это был микротом; лопата более широкого взгляда сработала лучше. Оказалось, что он «такой» совсем не один: вокруг ростков Этого, хотя каких на хер ростков — уже скорее стволов, с гармошками и кумачом бродили пенсионеры, болтливые и жадные, очень похожие на бандерлогов из «Маугли». К потрясающим портретами забытых вождей Ахметзянов всегда относился с брезгливой жалостью; ему казалось мелким блядством поминать всуе Это только потому, что в своем неумолимом расползании Ему случилось перевернуть твою персональную миску.

Такие видеть Это не могут,

 — небезосновательно считал Ахметзянов, — разве как землеройка, возмущенная транзитом слона через ее охотничьи угодья.

Были и другие, но такие же чокнутые. Несмотря на свое незавидное социальное положение, Ахметзянов с начала 90-х читал исключительно издания ИД «Спекулянтъ», имея целью понять, как же все теперь будет устроено. Через достаточно продолжительный период начав немного ориентироваться в системе столичных иносказаний, Ахметзянов обнаружил, что не одинок в своем диагнозе.

Но, к его безграничному удивлению, факт Неумолимо Надвигающегося Пиздеца отнюдь не печалил высокоумных экспертов — их внимание полностью занимало то, с какими бюджетными показателями и на какой модели лексуса встретить Пиздец было бы вполне комильфо. Ахметзянову стало ясно, что первые считают проблему несущественной по сравнению с какими-то льготами, компенсациями и доплатами; из-за смутных представлений о предмете «льготы» у него жестко ассоциировались с чем-то вроде манной каши, выдаваемой после долгой очереди в пыльных «учреждениях» со стульями в коридоре. Когда Это настанет, они все так же станут трясти кастрюлями и справками у Его подножия.

С этими дурацкими справками

, — мысленно ухмылялся Ахметзянов, — только к Пиздецу вам и дорога; ну и лопайтесь, с брызгами. А мы уж как-нибудь.

Вторые, похоже, настолько уверены в собственной московскости & столичности, что даже Пиздец их не сильно-то и пугает. Особенно его покорила фраза о «комплементарности да хоть Зюганову». Ахметзянов не был уверен в корректности собственного толкования их переливчатых пассажей, но из контекста следовало, что оная «комплиментарность» считается в том кругу отличным средством не только от Зюганова, но и от Пиздеца почему-то тоже. Да, отдельные черты Этого сквозили, сквозили в некоторых ракурсах зюгановского оскала, но концентрация была безобидно низка. Зюганова Ахметзянов почти не боялся — ведь Зюганов сам боялся, и вел себя все приличнее, пока высокоумные совсем не перестали его ругать. Часть учителя математики определенно главенствовала над неизвестно откуда попавшей в него частицей Пиздеца — иначе он сам всех ругал бы, а не угрюмо отбуркивался от лощеных нахалов из телевизора.

Присмотревшись повнимательней к ругающим, Ахметзянов отверг и их. Как же поможет избежать встречи с косматым валом хаоса инвестиционный портфель и МВА — было неясно, но ироничная спокойная уверенность Отвалова и Соколкина вызывала зависть. Было ясно, что эти уж на последний пароход, а влезут. Ему тоже хотелось бы Тогда стоять на борту последнего парохода и с облегчением провожать влажным взглядом трясущиеся от Его поступи родные берега, совсем как возвышено описывал какой-то умник времен Его прошлого визита.

Но все началось как-то буднично; какого-то значительного события, могущего послужить вехой, так и не произошло, разве что из телепередач как-то понемногу исчез возродившийся было стиль «надоев и привесов», пялиться в телик стало гораздо интереснее — кругом всплывали такие непотребства, что кругом шла голова. Оказывается, все деньги в стране были украдены, и мы еще оставались столько должны, что даже начинать расплачиваться было бессмысленно. Странно, но кредиторы не особо и расстраивались — наоборот, всячески пытались нам помочь — везли нам красивые автомобили, шустро переделывали ненужные заводы в нарядные аквапарки и торговые центры.

Ахметзянов сначала испытывал насчет иностранцев смутные подозрения, но затем, когда Газпром слился с одной ихней фирмой и министром финансов стал какой-то то ли Шайлок, то ли Шмайлок — средняя зарплата стала около ШТУКИ. С такой подачей лелеять старые дурацкие подозрения было уже совсем нелепо, и Ахметзянов наконец успокоился. Когда ему оставалось выплачивать за машину всего полгода, этим нашим заебавшим правителям опять вздумалось устроить очередной кризис, как в конце прошлого века.