Марш Обреченных. Финал

Их бегство из отчужденного края было поспешным и стремительным. Войчек, храмовники-подмастерья, королева Мальра и ее крылатый народ остановились лишь единожды, когда оказалось, что через многочисленные каньончики и расщелины им не пробиться, и потому Рихтор с вождями приняли единогласное решение: пробиваться на юг через невысокий хребет на южной стороне гор. Именно там, на закате дня мастер клинка и ножа Войчек запечатлел всю величественную картину катаклизма, поглотившего родимый уголок. Храм Хизельмаш за долгие годы обучения и мастерства стал для него родным и надежным укрытием. Эталоном непоколебимости и храбрости. Примером подражания и неисчерпаемым источником учений, оттачивания мастерства. Его железные устои и взгляды рухнули под навалами наемников Лестора и чудовищных тварей. Остальное разрушение он довершил сам, собственными руками, когда самолично активировал магические бомбы и уничтожающие артефакты. В душе Войчек понимал, он никогда не простит себе этого поступка, даже если конечные мотивы его действий носили геройский характер: ликвидировать колдуна Грэтема и его банду. Из-за двух десятков убийц с мерзкими тварями, Войчек поверг стены цитадели и омертвевшие тела погибших товарищей во всепожирающий магический огонь, под руины страшнейшего взрыва. Погрузил не погребенные тела павших ребят в поле магического мрака. Есть ли ему прощение? Смогли бы его оправдать старейшины, будь бы они живы? Перечеркнул ли Войчек своим поступком посмертную волю воеводы Хесама? Что толку от фамильного меча и реликвий? Утраты не вернешь!..

И вновь Мальра нашла слова поддержки, слова утешений и слова надежды. Вера! Вера, что со временем свершится возрождение, что со временем произойдет возрождение храма Хизельмаш, ибо живы Марек, Ежник, Варкесс, Кинди и Ласка. Ибо у него, у Войчека, есть верные товарищи и друзья — сильфиды. За что мастер благодарно и искренне радовался в душе. Хорошо, что он без поддержки не останется. А новые стены для храма они найдут, было бы желание.

И о чудо, Войчек словно воскрес, заново родился! Его "убитое" состояние потихоньку сменилось оживлением и предвкушенным настроением, в душе затеплилась и зародилась надежда, что еще не все потеряно, а события обратимы в лучшую сторону. Войчек лелеял скользкие планы о том, что на осколках молодняка и новой, древней крови (крыланов) он под руководством Мальры и того же Рихтора, сможет возродить, казалось бы, навеки утраченное — мастерство Хизельмаша.

Огонь кипел и бушевал, разгорался и начинал пламенеть, пока… пока на третий день тяжких карабканий, они не добрались до южного хребта Откосых гор. Невысокие, приплюснутые вершины, через которые путники надеялись беспрепятственно перебраться в долину Необжитых земель.

Влажный прохладный ветер трепал ихние плащи, а со стороны Воронова Ущелья и скалы Хизельмаш тянуло острой опасностью и неизвестностью. Так могла смердеть только магия и разлагающиеся трупы. Так смердела пропасть преисподней и жерло ада, — серой, пеплом и приторным запахом заклинаний. Ужасный смрад и Войчек на гребне хребта воистину постигнул, какая смертоносная бездна поглотила родные места — проклятие. Проклятие и пророчества Оракула, сгинувшего навеки в Ущелье.

Они обступили его за спиной, пристально вглядываясь в розово-красные зарницы и оранжево-темные отсветы — это играла и клокотала магия, вырвавшаяся из артефактной Имрана Брамта. Поглотившая целый район. Белесый пар опускался сверху маревом, как бы пряча рукотворный катаклизм от посторонних глаз.

Войчек долго стоял на невысокой гряде, любуясь на деяние своих рук, легкий толчок коснулся его плеча, Рихтор или Мальра?

— Оставьте меня одного! — жестко попросил он.

И ему повиновались. Все без исключения!

Когда шаги и шорох крыльев за спиной затихли, он медленно опустился на камни, обхватив голову руками, тяжесть фамильного меча придавила плечи. Реликвии сдавили другое плечо.

Он тихо заплакал, прощаясь с родными стенами. Прощаясь со старейшинами, мастеровыми, подмастерьем и учениками.

И прощаясь, конечно же, навсегда с дружищем Хесамом. Воеводой Хесамом…

На шестой день пути, когда полоса Откосых гор превратилась в размытое пятно за спинами путников, они вышли к руинам.

Необжитые земли встретили их жарко, но с прохладным радушием, никто не спешил им оказывать помощь и никто не предложил им ночлега. Взамен жаркое, палящее солнце днем и прохладные, даже ветряные ночи. Земля, высохшей под ветрами почвы, колючих бурьянов и прытких, до невозможности животных. Здесь было абсолютно по-другому, чем в северном регионе юга. Чтобы выжить в этом крае необходимо немалое везение и сноровку. Подмастерье усвоило эти истины впервые же дни, когда с трудом отбили притязания волков, а ночью шакалов. Нечисть здесь обитала хитрая, но редкая. Войчек изредка наблюдал следы гигантских ящеров, и еще реже присутствие самих тварей. Кроме шакалов и волков по дороге им никто не встретился. Поэтому полоса жиденького чахлого леска, высохшего и жалкого на вид, да руин — были первыми событиями за целую седмицу.