Маршак

А что знает о Бялике современный читатель? «Бялик Хаим Нахман (1873–1934 гг.), еврейский поэт (на иврите и идише), фольклорист. В 1920 эмигрировал из России в зап. Европу, в 1924 — в Палестину». Составители Литературного энциклопедического словаря не обмолвились и словом о том, что произведения Бялика на русский язык переводили такие замечательные русские поэты, как В. Ходасевич, Ф. Сологуб, В. Брюсов, В. Иванов, Ю. Балтрушайтис, и что в нашей стране они не издавались никогда. Недомолвки все эти восполняет лишь статья великого русского поэта В. Ходасевича «Бялик»: «В лице недавно скончавшегося Хаима Иосифовича Бялика еврейский народ понес тягостную утрату. Роль, сыгранная им в культурной и общественной жизни еврейства, огромна. Он был поэтом, историком, талмудистом, педагогом, переводчиком, издателем, публицистом, общественным деятелем (между прочим — был избран выборщиком в Государственную Думу 3-го созыва; самая большая и плодотворная часть его жизни протекала в России, которую он покинул с воцарением большевиков)…Неотделимый от своего народа биографически и творчески, он, как всякий истинный поэт, в то же время есть достояние всеобщее, и его смерть истинная потеря для всех».

Почему же Маршак решил перевести «Последнее слово»? Владимир Жаботинский, переведя так много стихов Бялика, почему-то не обратил внимание на это стихотворение. Между тем сам Бялик, судя по всему, придавал ему особое значение — ведь это было единственное стихотворение, которое поэт перевел сам с иврита на идиш, полагая, видимо, что так оно быстрее дойдет до народных масс — для большинства обитателей черты оседлости идиш был родным языком. Маршак, знавший оба еврейских языка, предпочел перевести «Последнее слово» с идиша:

Меня опять Он к вам послал,когда ревел могучий вали по ветру носились вы,как груда высохшей листвы,и руки падали у вас,и силы таяли в груди.И в ваш последний грозный часявился Он и рек: «Иди!»«Им тяжело, — сказал мне Он, —

Им слишком больно. О, скорейИди! У них ты вырви стон,Исторгни слезы из очей.Пусть будет стон, как лязг металла.Слеза — как молот тяжела,Чтобы земля затрепеталаИ зло и горе сотрясла».И я пошел. Пускай каменья,преграды были предо мной, —меня могучее стремленьетолкало с силой неземной.

И ваша боль меня толкала,и вам помочь душа алкала…Бог одарил меня душою,вам эту душу подарю.И мне язык Иегова дал.Он — острый блещущий кинжал.Коль вы из камня — он железный,Коль вы железо — он булат.Народ, и встанешь ты из бездны,могуч и пламенем объят!Теперь пред дверью стал пророк.

Напрасен зов, — ответа нет.Тяжелый мрак главу облек,погас могучий луч, мой яркий свет.Я встретил здесь и позор и стыд,передо мной закрыли дверь,и слово Божие звучитнасмешкой горькою теперь.

Пророк не был услышан, пророк не был понят, пророк был осмеян, и Бог наказывает свой народ:

…Бежать вы будете, как тени,из края в край, из дома в дом,и град вас встретит оскорблений,

как нищих на пиру чужом…И вам земля могилой станет,беззвездной будет ваша ночь,и жизнь, как мертвый лист, увянет,ваш стон развеет вихорь прочь…И рек Господь:«Пусть принесутпророку глиняный сосуд,а он о камни разобьети крикнет:„Так погиб народ“».

Если бы Маршак перевел в Ялте только стихотворение Бялика «Последнее слово», он бы уже навсегда остался в русско-еврейской литературе. Но в Ялте он написал десятки стихов, многие из них были опубликованы в журнале «Молодая Иудея» в 1905–1906 годах. У этого журнала было приложение «Песни молодой Иудеи», где наряду со стихами Маршака публиковались стихотворения Якова Година, среди них «Новый пророк»: