Маршак

— Мать! Скорбную сноху в унынье не покинь.О как постылы мне родимые края!Твой Бог — отныне мой. Твоя страна — моя.Муж не оставил мне ребенка — им бы жить! —Мать мужа моего! Позволь тебе служить.Вот неразлучны мы… Вот родина твоя…На жатву позднюю — в поля собралась я.Удела нет у нас. Ты мне позволь, о мать,

Пойти в поля к чужим — остатки подбирать […]Заветами отцов сильна твоя страна…Вооз купил наш дом. И я — его жена.Мать счастья моего! Взгляни: мой сын растет…С ним — на тебя, на всех — пусть благодать сойдет!

Обстоятельства сложились так, что Софья Мильвидская уехала из Хайфы в Одессу 21 августа 1911 года, а Самуил Маршак с Яковом Годиным продолжили путешествие. Возвращались они через Грецию. Надо ли говорить о настроении Самуила Яковлевича в первые дни, когда он оказался вдали от Софьи? Лучше приведем стихи, навеянные этой любовью:

…Гаснет солнце золотоеМеж темнеющих зыбей.

Завтра выплывет другое —И туманней и бледней.Только светлое участьеМне рассеет эту тьму.Здравствуй, северное счастье!Зимовать — не одному…

Самуил и Софья решили соединить свои судьбы. Но здоровье Маршака во время путешествия по Палестине было подорвано приступом малярии, и он не смог вернуться в Петербург в назначенный срок. К счастью, сумел оповестить родителей о причинах задержки и сообщил: «А пока вместо меня приедет к вам моя невеста — Софья Михайловна Мильвидская». По получении письма старший брат Маршака поехал за невестой брата и привез ее в дом.

«Мы не можем отвести глаз от ее прекрасного лица, от ее прелестной улыбки. Софья Михайловна рассказывает нам о том, как она познакомилась со своим женихом, как вместе ехали они из Одессы на пароходе» — это из воспоминаний сестры Маршака Юдифи Яковлевны. Особенно запомнился ей, да и всем Маршакам, рассказ Софьи Михайловны о старом еврее, отправившемся в Палестину во второй раз, чтобы быть похороненным на Святой земле. В первый свой приезд в Палестину он, помолившись у Стены Плача, пошел в Старый город, снял небольшую комнатушку и каждый день спокойно молился в ожидании последнего дня своего. Прошло два года, а последний день не приходил. Вернулся старик в свое родное местечко Чечельник на Подолии, повидался со старым ребе, с детьми, с внуками, но жить без Эрец-Исроэля, как оказалось, уже не мог. И во второй раз пустился он в дальнее путешествие. На пароходе старик ни с кем не общался, по утрам надевал свой старый талес и читал молитвы. Самуил Яковлевич все же сумел разговорить старика, расспросить его. На вопрос, не страшно ли ему навсегда расставаться с родными и близкими, старик ответил: «А чего страшиться? Дети, внуки все равно приедут ко мне. Если не ко мне, то на мою могилу. В любом случае я их привезу в Эрец-Исроэль, в Иерусалим». «Живой Агасфер!» — тихо сказал Маршак. Хорошо, что старик не понял смысла этих слов и не обиделся. Он по-прежнему исправно молился по утрам и вечерам.

И еще в день первой встречи с родными Маршака Софья Михайловна читала им стихи, присланные ей Самуилом в Петербург:

Грущу о севере, о вьюге,О снежной пыли в час ночной.Когда, открыв окно в лачуге,Я жадно слушал стон лесной…Грущу о севере — на юге…Юг благодатный, луг цветистый,Густая зелень, синь небес, —

Как мне милей закат огнистый,Когда он смотрит в редкий лес —В мой лес туманный и пушистый.Синеет юг, страна чудес.Звенят и блещут волн каскады…Но разве в памяти исчезУсталый звон из-за ограды —При свете гаснущих небес!..

Более полугода продолжалось путешествие Маршака и Година по странам Ближнего Востока. Они побывали в Палестине, Сирии, Ливане, Греции. Исправно посылали в русские газеты репортажи. А по возвращении в Россию Маршак написал цикл стихов «Палестина»: