Маршак

В августе 1912 года исполнился год со дня возвращения Софьи Михайловны из Палестины в Санкт-Петербург. Маршаки решили отметить эту годовщину поездкой в Финляндию. 21 августа 1912 года они приехали в небольшой городок Оллила и конечно же вернулись к воспоминаниям о своем путешествии по Ближнему Востоку. В тот же день Маршак эти воспоминания изложил в стихах. В одном из них, «На верблюде (Реховот — Экрон)», речь идет о посещении двух городов. Один из них — Реховот — в ту пору был еще небольшим поселком (в 1898 году его посетил сам доктор Герцль), второй — древний Экрон, город некогда филистимский, оказавшийся в XIII веке до н. э. во владении колена Дана, а позже завоеванный воинами колена Иуды, о чем говорится в Книге Судий: «Иуда взял Газу с пределами ее, Аскелон с пределами его и Екрон с пределами его».

Когда верблюд, качаясь, несТебя песчаною дорогой,И ты на скат и на откосСмотрела издали с тревогой……Давно ль верблюд, качаясь, несТебя пустынею убогой,А я, как опытный матрос,Тебя удерживал дорогой?

Встреча со страной праотцев оставила неизгладимый след не только в памяти Самуила Яковлевича, но и в его поэзии. В тот день 21 августа 1912 года в Оллиле он написал одно из самых блистательных своих стихотворений — скорее это маленькая поэма:

Я был в английском легком шлеме

И в сетке, тонкой и сквозной,А то бы мне и грудь и темяПрожег палящий южный зной…Нас было много. Тут был целыйВеселый дружеский ферейн:Ханани — малый загорелыйИ оголтелый Айзенштейн…Не торопясь, спокойным шагомМы долго шли. Но вдруг без словРешили всем ареопагомНайти верблюдов иль ослов.Ханани, шедший с карабином,

Ханани, храбрый человек,Дорогу неким бедуинамИ их верблюдам пересек…«Как поживаешь и откуда?Я друг твой! Вот тебе рука.Дай нам до Экрона верблюдаЗа целых три металика».Казалось, будет перестрелкаИ не уступит бедуин,Но совершилась эта сделкаДовольно быстро — в миг один…

Итак, мы сели. Боже, боже!Какой сюрприз, какой испуг,И сколько криков, сколько дрожи,Когда верблюд поднялся вдруг…Потом мы двинулись неслышноВдоль по дороге — по пескам.Как беспорядочно и пышноЛежали платья наших дам!Нам было весело сначала,Хоть и качало нас чуть-чуть.Но так потом нас закачало,Что стал нам страшен дальний путь…

Вдали закат вставал, как чудо —Пылали розы в синеве…Когда спустились мы с верблюда,Слегка кружилось в голове.Потом в гостинице дорожнойНам блюдо подали маслин,И чай мы пили невозможныйВ стране плодов и сладких вин…

Среди друзей Маршака того периода был Гедеон Моисеевич Немировский, талантливый инженер-химик. Самуилу Яковлевичу он чем-то напоминал отца: близорукий, невысокого роста, небольшая бородка, как у Якова Мироновича, внимательный взгляд. Он был всего на десять лет старше Самуила, а казался старым. Это он настойчиво советовал Маршаку учить английский: почувствовал в Маршаке талант переводчика.

В АНГЛИИ

В сентябре 1912 года Софья Михайловна и Самуил Яковлевич отправились учиться в Лондон. Маршаки сразу полюбили этот город. Они подолгу гуляли по тихим улочкам пригородов, а по выходным выбирались в центр, в лондонские парки. Пройдет больше сорока лет после первой встречи с Лондоном, а в памяти Маршака он останется таким, каким был в начале века: