Маршал Берия. Штрихи к биографии

Так трагически закончилось дело абхазского вождя, и Л. П. Берия, безусловно, приложил к этому руку как руководитель республики и глава НКВД. Но в большинстве работ по этой теме наш герой назван не только исполнителем преступления, но и заказчиком и организатором – так, дескать, мешал Берии этот Лакоба, что Лаврентий устроил ему и его семье настоящую вендетту. Впервые эту идею в общероссийском масштабе начал продвигать Хрущев – мастер написания выдуманных мемуаров. Смешение правды и вымысла у Никиты Сергеевича происходит виртуозно. Вот он сообщает, что Лакоба был близок к Сталину – сущая правда. Далее рассказывает несведущему читателю, как коварный Берия откопал труп Лакобы и приказал сжечь его. Для чего? У Хрущева готов ответ: «Он прятал концы в воду, видимо, опасаясь, что у Сталина может возникнуть идея приказать выкопать труп и сделать анализ, чтобы узнать, отчего же все-таки умер Лакоба? Может быть, он отравлен?». Дальше – больше. Некоторые авторы сообщают бредовую версию о том, что в отравлении Лакобы участвовали жена Берии и его мать – кто-то из этой троицы добавил в рыбу яд. Впору семье Берии изменить фамилию на Борджия. Документов или свидетельств очевидцев этим рассказам у Хрущева нет. Для уличения автора мемуаров во лжи стоит задать один-единственный вопрос: «Кто в СССР в 1930-е годы самостоятельно, без указания Сталина решится проводить широкомасштабные аресты, вести следствие и расстреливать сотнями партийных работников?». Ответ очевиден: «Никто». А хрущевские обвинения против Берии удачно встраиваются в систему, при которой вся ответственность за репрессии перекладывается на головы исполнителей. При этом настоящие организаторы и вдохновители массовых убийств остаются ни при чем.

В вагоне Московского метро

Конечно, Берия не просто руководил репрессиями в Грузии и сводил счеты со своими обидчиками. Наш герой проявлял нужное Москве рвение в этом вопросе. Забегая вперед, отмечу, что до 31 августа 1938 года Лаврентий Павлович занимал должность первого секретаря КЦ КП(б) Грузинской ССР, а с 22 августа того же года его назначили первым заместителем наркома внутренних дел Н. И. Ежова, и в этой должности он пробыл до 25 ноября 1938 года. За это время в Грузии число репрессированных по первой категории (расстрел) составило 3486 человек, а кульминация количества сфабрикованных политических дел пришлась на ноябрь 1937 года.

Одной из первых репетицией и первой стадией Большого террора стала генеральная чистка ВКП(б) 1934–1938 годов. Началось все с проверки партийных билетов по всей стране, в результате которой из партии исключили большое число коммунистов. Только в 1934 году партийных билетов лишились более 18 % членов ВПК(б). В сентябре 1937 года чистка партийных рядов стартовала в Армении – ее проводили приехавшие из Москвы Маленков и Микоян. Вскоре пришел черед и грузинских коммунистов. Большой террор захватил всю страну, словно торнадо, ломая жизни.

Шифровка Сталину

В Грузии чекисты быстро раскрыли дело группы высокопоставленных работников Компартии, планировавших отделение Закавказья от СССР и получавших крупные суммы денег от Великобритании за шпионаж. Большинство, как водится, расстреляли. С 15 по 21 мая в Тбилиси прошел X съезд КП(б) Грузинской ССР, на котором Берия выступил с большим докладом. В частности, он сказал следующее: «Пусть знают враги, что всякий, кто попытается поднять руку против воли нашего народа, против воли партии Ленина – Сталина, будет беспощадно смят и уничтожен».

Делегация командиров Красной армии на территории Грузинской ССР. 22 марта 1936 г.

В Москве один за другим идут судебные процессы над врагами народа, бывшие соратники Сталина признаются в страшных преступлениях, командармы и герои Гражданской войны оказываются английскими и немецкими шпионами, подмешивающими стекло в сливочное масло. В журнале «Огонек» № 7 за 1938 год публикуется знаменитое стихотворение Николая Панова:

Штыки охраны – мы в Октябрьском зале.Судейский стол, сталь прокурорских фраз:

– Так, значит, сколько вы у немцев взяли,Чтоб Родину продать – в который раз?И злость в глазах блеснула и погасла, и подсудимые не смотрят в зал:   – Да, мы стекло подмешивали в масло…   – Да, Горького убить я приказал…   – Я деньги брал за шпионаж в Рейсвере…

Террор, вредительство, измена, яд —они сидят, как пойманные звери, они по очереди говорят.

Московский процесс. Приговор