Маршал Рокоссовский

Военная судьба уготовала ему пребывание в глухих и далеких уголках Забайкалья. Продолжительное время он был советником командира 1-й монгольской кавалерийской дивизии, участвовал в подавлении ламаистского восстания, помогал монгольскому народу в создании вооруженных сил.

Тогда же, в июне 1921 года, на границе с Монголией, когда 35-й кавалерийский полк, которым он командовал, атаковал унгерновскую конницу, он был вторично ранен. Командир храбро рубился с вражескими всадниками и, даже получив тяжелое ранение в ногу, не покинул боевого строя.

Людвига получила от него письмо лишь через два года. Константин сообщал, что служит в далекой Кяхте. Женился. Жену звать Юлией, а фамилия Бармина. Она удивительно внимательная и умная женщина, добрый ему во всем помощник. А чудесную Людвигу он помнит, ведь она спасла его от смерти. Очень хотел бы ее видеть и желает ей во всем успеха.

ГОРЬКИЙ ГОД

И был печально известный 1937 год. Год позора и унижения человеческого достоинства, год безграничной власти кремлевской верхушки. О том времени маршал Жуков вспоминал: «В стране создалась жуткая обстановка. Никто никому не доверял, люди стали бояться друг друга, избегали встреч и каких-либо разговоров, а если нужно было — старались говорить в присутствии третьих лиц-свидетелей. Развернулась небывалая клеветническая эпидемия. Клеветали зачастую на кристально честных людей, а иногда на своих близких друзей. И все это делалось из-за страха быть заподозренным в нелояльности. И эта жуткая обстановка продолжала накаляться…»

Несмотря на личные качества и успехи, продвижение по службе у Константина Константиновича Рокоссовского проходило туго. Тормозом была его национальность: поляк.

Вот как его характеризовали годовые аттестации: 1923 год. «Энергичный, инициативный и решительный командир. К делу относится с любовью. Пользуется большим авторитетом. Обладает незаурядными умственными способностями….»

1926 год. «Политически развит хорошо. Несмотря на то, что тов. Рокоссовский в течение ряда лет аттестуется на должность комбрига, но ввиду ряда неблагоприятных обстоятельств остается на должности командира полка (причина — национальность. — А. К.). Имеет большой тактический кругозор и с успехом руководит кавбригадой (к временному командованию допущен, но в должности не утверждается. — А.К.). Будучи чрезвычайно скромным и лишенным всяких карьеристских целей, он, безусловно, мирится со своим положением…»

1930 год. «Оперативная и тактическая подготовка хорошая. В самой сложной обстановке ориентируется быстро и хорошо. Способный командир, энергичный и решительный. Обладает сильной волей и большим самолюбием, которое иногда порождает упрямство…»

1934 год. «Тактически, оперативно подготовлен, обладает боевой инициативой. Отлично владеет конным делом…»

В 1936 году за успехи в боевой подготовке подчиненного соединения Рокоссовский награждается высшей правительственной наградой — орденом Ленина.

В начале 1936 года Рокоссовского перевели из Забайкалья в Псков, где он принял командование 5-м кавалерийским корпусом, входившим в состав Ленинградского военного округа. В короткий срок он зарекомендовал себя в новой должности весьма положительно.

В аттестации отмечалось: «За полгода пребывания в округе на должности комкора 5-го кавкорпуса показал умение быстро поднять боевую подготовку вновь сформированных дивизий. На маневрах дивизии действовали удовлетворительно. Сам комдив Рокоссовский показал вполне хорошее умение разобраться в оперативной обстановке и провести операцию. Очень ценный растущий командир. Должности командира кавалерийского корпуса соответствует вполне. Достоин присвоения звания комкора. Комвойсками ЛВО — командарм 1-го ранга — Б. Шапошников».

Да, аттестацию подписал тот самый Борис Михайлович Шапошников, который вскоре стал маршалом и начальником Генерального штаба, первейший знаток военной науки, авторитет которого признавал сам Сталин.

Однако в августе 1937 года Константин Константинович, став жертвой клеветы, был арестован. Его обвиняли в связях с польской и японской разведками, во враждебной деятельности и других антиправительственных деяниях. Доказать абсурдность обвинения не было никакой возможности. Ловкачи из НКВД дело стряпали умело.

Сын Рокоссовского Виктор Константинович рассказал, как в глухую осеннюю ночь 1937 года его, десятилетнего мальчугана, разбудил настойчивый стук в дверь. Они тогда с матерью жили в Иркутске.

— Кто там? Что надо? — дрогнувшим голосом спросила Людвига Викторовна.

— Открой, Люда! — послышался голос соседки. — Нужно передать тебе кое-что.

Загремела защелка, и в комнату вместе с соседкой и дворником вошли незнакомые люди в овчиных полушубках, форменных фуражках, отливающих блеском хромовых сапогах.

— Вот ордер на производство обыска, — сказал один, показывая бумажку. — А они, — указал на соседку и дворника, — понятые, свидетели, стало быть. Есть ли что в квартире, принадлежащее Константину Рокоссовскому?

Мать достала из верхнего ящика стола плоский браунинг отца, молча подала.

— И это все?