Маршалы и генсеки

Иное дело Фрунзе. Открытый, искренний, энергичный, он был центром притяжения всех ссыльных. Располагая большим количеством свободного времени, он стремился использовать его в нужных целях. Под видом столярной мастерской, в которой работало десять-двенадцать поселенцев, каждый обучал товарищей тому, в чем он сам был наиболее силен. Фрунзе вел в этой замаскированной «академии» три предмета: английский язык, экономическую статистику и военное дело. Пенилась стружка под рубанками и фуганками, пахло столярным клеем, свежим смолистым деревом. На гладко выструганные доски наносили формулы, уравнения, схемы военных оперативных задач. Как только поблизости появлялось подозрительное лицо, формулы и чертежи под быстрыми взмахами рубанка летели в виде стружек на пол.

И все же не убереглись от недоброго ока. И хотя в тот день разбирали Бородинское сражение и сопоставляли его данные с событиями первой мировой войны, рапорт о том, что Фрунзе с товарищами готовит военный заговор, попал на стол иркутского генерал-губернатора. Последовал приказ арестовать злоумышленников и доставить в Иркутск. По дороге к страшным, могильным сводам тюрьмы Фрунзе бежал. Через неделю он объявился в забайкальском городе Чите с паспортом на чужое имя. Подпольный комитет партии устроил его агентом-статистиком в переселенческое управление — пригодйлись-таки знания, добытые в Манзурке! Теплое участие в судьбе беглеца принял ссыльнопоселенец Кол-тановский. Его приемная дочь Софья Алексеевна впоследствии стала женой Фрунзе.

«Прокололся» на случайности. По должности разъездного статистического агента Фрунзе с чужим паспортом на имя Василенко разъезжал по всему Забайкалью. И надо же такому случиться — в одном из городов встретился с человеком, хорошо знавшим этого самого Василенко. Едва выпутался. В Чите для него заготовили новый комплект документов на имя Михаила Александровича Михайлова, душевнобольного, подлежавшего доставке в город Москву на лечение. Провожатой вызвалась стать подруга Софьи Алексеевны, медсестра. Фрунзе удачно имитировал роль больного — стонал, дергался. На всех больших станциях лежал лицом к стене, покрытый одеялом. -

В Москве он пробыл недолго — в том же 1916 году уехал на Западный фронт. Некоторое время числился вольноопределяющимся в артиллерийской бригаде, расположенной под Минском, затем перешел на должность военного статистика в земсоюз — подсобную военнохозяйственную организацию. К моменту Февральской революции Фрунзе был одним из руководителей подпольной революционной организации, имевшей ряд боевых групп в армиях Западного фронта. После февраля 1917 года он начальник Минской народной милиции. Затем работал в Шуе, Иваново-Вознесенске, пока с помощью Ф. Ф. Новицкого не получил назначение на пост командующего армией Восточного фронта.

Как видим, личной отваги и храбрости ему было не занимать. Будучи начальником милиции в Минске, в обстановке прифронтового города, где каждый час можно было ожидать контрреволюционного заговора, не говоря уже о всякого рода бесчинствах уголовных элементов, он неоднократно вступал в перестрелку с бандитами и заговорщиками. Не раз его жизни угрожала опасность не меньшая, чем в годы революционного подполья. Фрунзе был смелым от рождения и в минуту опасности никогда не терял самообладания. Выше приводился эпизод, рассказывающий о том, как на Восточном фронте он шел с винтовкой в руке в наступающей красноармейской цепи. Тогда он был молодым командующим и лез в самое пекло. Но есть немало свидетельств и того, что находившийся в зените славы полководец не придавал большого значения своей личной безопасности, не обставляя себя многочисленным штатом охранников. Возглавлял все вооруженные силы Украины и Крыма, он руководил операциями по ликвидации махновских отрядов. Борьба была упорная, она стоила многих жертв. На Полтавщине, недалеко от Миргорода, Фрунзе ввязался в бой с махновцами и едва не попал в западню. Это были страшные минуты. Если бы Михаил Васильевич потерял' самообладание, растерялся бы, беды не миновать: махновцы как пить дать связали бы его. Но Фрунзе был метким стрелком — пятью выстрелами из маузера в упор он сразил пятерых нападавших. Такой прыти от него не ожидали, напор ослаб, и Фрунзе удалось вырваться из западни. Правда, получил небольшое ранение. После этого случая Политбюро ЦК КП(б) Украины вынуждено было принять специальное постановление. Оно отметило мужество и личную отвагу командующего, но категорически высказалось против его непосредственного участия в боевых операциях.

О личных ратных подвигах Сталина даже на звездном его Царицынском фронте история умалчивает.