Маршалы Наполеона Бонапарта

Распорядительность и отвага Даву в арьергардных боях сначала с австрийцами, а потом и с Вандейскими роялистами-мятежниками не остались не замеченными. В результате в июле 1793 г. он уже бригадный генерал, а спустя несколько недель (или даже пять дней?)… дивизионный генерал! Впрочем, все это время Даву служит под началом посредственных генералов Дампьерра или Ла Барольера, на чьем унылом фоне выглядит отменным профессионалом. Сам 23-летний Даву считает себя недостойным чина дивизионного генерала и совершает весьма рискованный поступок: отправляется в Париж и подает прошение об отказе от столь высокого чина, а затем и вовсе просит об отставке! Ему явно претит, что всем в армии заправляют фанатичные революционные комиссары-якобинцы, чья неограниченная власть позволяет им не только контролировать боевые операции, но казнить и миловать по своей прихоти. После того как он поучаствовал в гражданской войне в Вандее и нагляделся на ее ужасы, Даву принял решение бросить службу в армии. Больше года он не у дел, живя в доме матери. Луи Николя очень много читал, особенно книг по военной истории, стратегии и тактике, и вскоре у него обнаружилась прогрессирующая близорукость. Полноватый, лысеющий, не способный различать предметы на расстоянии 100 м, Даву в 24 года стал единственным в армии, кто носил очки! Для кадрового военного той поры это была серьезная проблема!

Как говорят в таких случаях, пришла беда – отворяй ворота. Генерал республики Даву, ушедший в отставку по собственному желанию, когда Отечество в Опасности, не мог не казаться властям человеком подозрительным! За ним и его близкими установлена слежка. Первой арестовывают его мать-дворянку, обвиняя в тайной переписке с эмигрировавшим семейством Ларошфуко. Она действительно переписывалась с ними, поскольку обе семьи издавна дружили, и Ларошфуко перед бегством доверили ей на хранение кое-какие фамильные ценности. Даву, сопровождавший мать в заключение, разузнал о причине ее ареста и сумел ночью тайком выбраться из-под конвоя, добежать до дома, перелезть через садовую ограду, отыскать и сжечь компрометирующие письма и столь же благополучно вернуться назад еще до рассвета. Тогда он спас свою матушку: обвинителям не удалось предоставить суду конкретных улик, и пожилую женщину отпустили. Правда, до поры до времени. Вскоре ее снова арестовывают, а затем очередь доходит и до строптивого генерала-аристократа! Три месяца Даву находится между жизнью и смертью! Лишь падение якобинского режима Робеспьера 9 термидора 1794 г. спасло Даву от гильотины.

Помощь приходит от его бывшего отчима, в ту пору члена Конвента де Линьера. С матерью Даву он уже давно расстался, но принял деятельное участие в судьбе пасынка, который был младше его всего на девять лет. Отчим замолвил словечко всесильному Лазарю Карно, а заодно пошептался и со своим знакомым в военном министерстве генералом Луи Антуаном Пилем, и Даву снова в армии. Здесь он чувствует себя лучше всего – здесь его дом родной.