Марсиане. Марс — наш!

– Допустим, это так, – дипломатично ответил Отто Ханзен. – Мне не совсем понятно ваше заявление об организации таможенного контроля на планете Марс. Как мне известно, на Марсе уже работают американские роботы, которые занимаются научными исследованиями, а на орбите планеты находятся искусственные объекты, включая спутники Европейского Аэрокосмического Агентства.

– Об этом и речь, мистер Ханзен. Таможенная служба призвана защищать интересы страны, в данном случае – России. Мы установим благоприятные условия для туристов всех стран, разрешим проводить научные изыскания и определим минимальную таможенную пошлину.

– Установите пункты таможенного контроля на Марсе? – спросила Лероя Смит. – И полосатые столбы?

– Зачем? Таможенный досмотр и оплату соответствующих сборов легко организовать на Земле. В перспективе планируется объявить пространство у Марса особой экономической зоной России.

– И как далеко простираются ваши аппетиты? – спросила Лероя.

– Право, пустяки, мисс Смит. Каких-нибудь тридцать миллионов километров.

– Бон аппетит! – ехидно пожелала Лероя.

– Спасибо, – скромно ответил Арбузов.

– Ваши аргументы не лишены логики, – сказал господин Ханзен. – Но, на мой взгляд, являются весьма спорными. Пожалуй, самое разумное в этой ситуации, это рассмотреть ваши претензии на заседании Совета безопасности ООН.

– Не без этого, – подал голос Шалыгин и закурил вторую сигарету. – Это как раз и входит в наши планы.

– В таком случае, будет просьба документально оформить ваши претензии, – сказал Отто Ханзен. – Они будут рассмотрены. Позвольте на этом закончить наше совещание. Всем спасибо и – до свидания!

Глава 36

Основные горные породы в кратере Гейла:

basement (базальные) – крупные обломочные

подстилающие породы, conglomerate – конгломераты,

sandstone – песчаники, mudstone – аргиллиты.

Тем временем, на Марсе готовились к посадке многотонного грузового корабля. Много времени и сил пришлось затратить на перевозку радиомаяков и генераторов электрического тока. Для транспортировки тяжестей использовали ручную тележку на толстых надувных колёсах. При порожних рейсах лёгкую тачку сильно сносило поднявшимся ветром. В воздухе закружилась летучая пыль, предвещая песчаную бурю. Длинный флагшток изгибался под порывами ветра и флаг пришлось спустить.

Космонавты свернули все работы и укрылись за крепкой бронёй взлётного модуля. В тишине было слышно шуршание песка, облизывающего корпус «Фрегата». Иллюминаторы застилала серая муть. Мелкие камушки били в стекло.

С орбиты Плотников сказал:

– Солнце село в тучу, жди, моряк, большую бучу!

– У нас тут действительно буча, – ответил Найдёнов. – Прогноз можешь дать?

– Гидрометеоцентр сообщает, – дурачился Плотников. – В бухте Фрегата наблюдается локальный шторм, смещающийся на восток. Выходя из дома, не забывайте одевать калоши. Завтра ожидается тёплая солнечная погода – полсотни градусов в тени и маловетрие. Просьба приготовить пляж для пингвина.

– На берегу всё готово, Николай. Определяйся со временем.

– В одиннадцать, тридцать. Успеете позавтракать и одеть парадную форму.

– Принято. Не скучай там…

– У-у-у! – взвыл Плотников. – Это крик души. Я тут один зверею!

– Скоро увидимся. Что тебе привезти с Марса?

– С Марса – марсианку. Переодеть пастушкой и – в мою опочивальню…

Наступило розовое утро. В прозрачном воздухе стала ближе гора Шарп. У борта «Фрегата» намело волнистые барханы. Космонавты принялись сметать мелкую пыль, очищая обширное поле солнечных батарей. Проверили маяки космодрома и доложили о готовности на орбиту.

– Включайте маяки, – ответил штурман. – Нужно сделать пару витков, чтобы уточнить траекторию.

Генератор выстрелил белым кольцом дыма и с тонким свистом начал раскручивать газовую турбину. Когда обороты достигли номинала, Саша включил нагрузку – преобразователь напряжения для радиомаяков.

– Есть сигнал! – сказал Плотников. – Держите стабильную мощность. Через полчаса убегайте как можно дальше.

– Рванём с низкого старта! – ответил ему Найдёнов.

Сначала в небе появилась белая точка парашюта. Она стремительно приближалась.

Ча Су Бок поймал изображение корабля в телеобъектив и начал киносъёмку. Найдёнов навёл лазерный дальномер на ракету и комментировал по радио картину посадки для Плотникова.

– Высота пять кэ мэ, полёт нормальный…

Под огромным куполом раскачивалась угловатая конструкция, окружённая вертикальными цилиндрами твердотопливных двигателей. На высоте трёх километров включились маршевые двигатели, отстрелился и свернулся штопором парашют. Послышался мощный отдалённый гул. Скорость аппарата была ещё слишком велика. Он камнем падал в центр космодрома. У самой поверхности взревели тормозные ракеты, взорвалась подушка амортизации под днищем и всё заволокло облаком жёлтого дыма и пыли.