Марсиане, убирайтесь домой!

Снайдер вошел в комнату, которой всегда пользовался, когда не хотел возвращаться домой на Сигнал-Хилл, и закрыл дверь. Подняв трубку телефона, он позвонил жене.

- Пожалуй, я не вернусь сегодня, дорогая, - сказал он. Я подумал, лучше позвонить тебе, пока ты не взялась за обед.

- Что-то случилось, Элликот?

- Нет, просто я здорово устал. Хочу вздремнуть и если просплю... в общем, мне нужно поспать.

- У тебя сегодня собрание.

- На него я тоже могу не успеть. Но, если все-таки пойду, то потом приду домой.

- Хорошо, Элликот. Марсиане сегодня активны как никогда. Представляешь, двое из них...

- Пожалуйста, дорогая, не нужно о марсианах. Расскажешь в другой раз, хорошо? До свидания, дорогая.

Кладя трубку, он увидел в зеркале измученное лицо, свое собственное измученное лицо. Да, ему нужен сон. Он еще раз поднял трубку и позвонил секретарше, которая также обслуживала коммутатор и вела картотеку.

- Дорис? Не соединяй меня ни с кем. Если будут какие-то звонки, говори, что меня нет.

- Хорошо, доктор. До какого часа?

- До отмены моей просьбы. И передай то же Эстелл, когда придет, если я не позвоню до конца твоей смены, хорошо? Спасибо.

Он снова увидел в зеркале свое лицо. Щеки запали, седины стало в два раза больше, чем полгода назад.

"Так значит, марсиане не умеют лгать?" - спросил он самого себя.

Потом позволил себе довести эту мысль до ее страшного конца: "Если марсиане умели лгать - а они умели - то факт, что не было разговоров о том, чтобы остаться навсегда, вовсе не доказывал, что они не останутся.

Кто знает, может, позволяя нам жить надеждой и наслаждаясь нашими страданиями, они испытывали больше удовольствия, чем если бы прикончили человечество, отобрав у него надежду. Если бы все люди совершили самоубийство или спятили, марсианам не над кем стало бы издеваться".

А логика его рассуждений была так отчетливо красива и так красиво отчетлива...

В этот момент что-то затуманило его разум и он не сразу вспомнил, где в его рассуждениях было слабое место. Ах, да! Если кто-то утверждает, что может лгать, значит, он может; в противном случае он бы лгал, утверждая, что может лгать, а поскольку он лжет...

Снайдер сумел вырваться из этого порочного круга, прежде чем запутался окончательно. Сняв пиджак и галстук, он повесил их на спинку стула, сел на кровать и скинул ботинки.

Потом лег на спину и закрыл глаза.

Мгновением позже он резко подскочил, когда одновременно в оба его уха хрипло фыркнули. Он забыл о пробках.

Доктор встал, вложил в уши затычки и снова лег.

На этот раз он заснул.

И увидел сон.

О марсианах.

15

Научно-техническое движение против марсиан не было так организованно, как психологическое, однако выказывало большую активность. В отличие от психиатров, постоянно занятых с пациентами и едва выкраивающих время для научных исследований и экспериментов, физики посвящали изучению марсиан все свое время.

Научные исследования во всех остальных областях просто прекратились.

Линия фронта проходила через все крупные лаборатории мира. Брукхевен, Лос-Аламос, Харвич, Брауншвейг, Дубна, Троицк и Токаяма - вот лишь несколько их них.

Не говоря уже о чердаке, подвале и гараже каждого землянина, обладавшего минимальными знаниями в любой области науки или псевдо-науки. Электротехника, электроника, химия, белая и черная магия, алхимия, лозоискательство, бионика, оптика, акустика, токсикология и топология практиковались как методы изучения или возможной обороны.

Марсиане должны были иметь слабое место. Должен был существовать способ заставить марсианина крикнуть "Ой!"

Их бомбардировали лучами альфа, бета, гамма, дельта, дзета, эта, тета и омега.

Когда подворачивался случай - а марсиане не избегали, но и не искали сами возможностей подвергнуться эксперименту, их поражали электрическими разрядами во много миллионов вольт, захватывали в сильные и слабые магнитные поля, подвергали воздействию микро- и макроволн.

Их испытывали холодом, близким к абсолютному нулю и максимальным жаром, какой мы только могли получить - температурой синтеза атомного ядра. Нет, ее не удалось достичь в лаборатории. После некоторого колебания власти распорядились, несмотря на присутствие марсиан, провести пробный взрыв водородной бомбы, запланированный на апрель. Поскольку они и так уже знали все наши тайны, нам нечего было терять. Кроме того, имелась надежда, что кто-нибудь из них захочет взглянуть на бомбу вблизи в момент взрыва. Один марсианин уселся прямо на нее, а после взрыва приквимил на мостик адмиральского корабля и недовольно спросил:

- Не мог найти хлопушку получше, Джонни?

Их фотографировали для нужд науки во всех видах света, какие только можно придумать: в инфракрасном, ультрафиолетовом, дневном, в свете натриевых и дуговых ламп, в свете свечи, солнца, луны и звезд.

Их опрыскивали всеми известными жидкостями, включая синильную кислоту, тяжелую и святую воду, не забывали и средства от насекомых.

Звуки, которые они издавали голосом или иным способом, записывались с помощью всех известных устройств. Марсиан разглядывали в микроскопы, телескопы, спектроскопы и иконоскопы.