Марсианские войны

— Они получат отдых, когда мы дойдем до соединения двух стен. Там нам придется спешиться и отправиться на поиски сокровищ и битв без лошадей.

— Хорошо ли ты подумал?

— Хорошо или плохо, но это единственный реальный план. Нам нужна стена, чтобы скакать по ней на конях, и нам нужны кони, без которых нет орды. Но в Пустоши Костяных Голов все будет зависеть уже не от них, а от людей.

— Твое слово приказ для меня.

Казар добродушно прищурился.

— Вижу, ты стала кое-что понимать в чинопочитании.

— Я хан. И я буду им, пока подо мною лошадь. Но когда я под тобой, то я твоя наложница. Давай не смешивать эти две вещи.

— Я бы хотел пообниматься с тобой, но здесь не место, а кроме того, мы должны трогаться.

— Коням нужно отдохнуть, а мне нужен ты, — просто сказала Утренняя Лань, глядя ему в глаза горячим влажным взглядом.

Тяжелый топот сапог прервал романтическую беседу.

— Казархан! Казархан! Слушай воина Гаргала!

Казар обернулся. Запыхавшийся лучник бросился перед ним на колени, опустив голову.

— Говори.

Гаргал протянул руку.

— Красный Глаз! Там, к востоку.

— Веди, — Казар отвернулся от Утренней Лани, как будто ее и не существовало.

Гаргал привел к холму у самого берега Желтой реки. Тени уже удлинились, близился вечер.

— Вон у той ивы. Я видел его своими глазами.

— Красный Глаз?

— Три Красных Глаза. Они мигали, как светлячки, но двигались очень осторожно. Один все время был виден. Когда он закрылся, рядом появился другой.

— Три. Ты уверен, что их только три?

— Да, — кивнул Гаргал. — Три Красных Глаза.

— Монголы! — Казар повернулся. — Слушайте меня!

Глаза сотен людей обратились к нему.

— Станьте цепью. Приготовьте луки и винтовки.

Несколько десятков человек окружили холм. Вскоре они построились в две двойные шеренги, держа наготове оружие.

— Я не вижу никакого Красного Глаза.

— Но зато они видят нас, — сказал Гаргал. — И не открывают глаз, чтобы не навлечь на себя наш гнев.

— Им не избежать моего гнева, — твердо пообещал Казар.

Он внимательно осмотрел берег реки. Голова на короткой плотной шее поворачивалась так, словно ее приводил в действие какой-то механизм.

— Вижу следы ног, — сказал он наконец.

— Я не вижу, — пробормотал Гаргал.

— Это одна из причин того, что я хан, а ты простой лучник, — сказал Казар, накладывая стрелу.

Казар выпрямился и натянул тетиву, используя кожаную подушечку на большом пальце. Без нее тетива перерезала бы палец надвое.

— Первым стреляю я, — предупредил Казар.

Время шло. Никакого движения. Только Казар, не опуская натянутого лука, поворачивался то налево, то направо.

И вдруг… Над дорогой поднялся едва заметный клуб пыли, хотя ветра не было. Что-то двигалось. Казар выпустил стрелу в сгущающиеся сумерки.

Промчавшись над желтой землей, стрела неожиданно остановилась и повисла в воздухе. Над ней злобно блеснул красный глаз. Затем и глаз, и стрела отступили, покачнулись и… глаз исчез, а древко упало, подняв над землей облако пыли.

Звук рухнувшего тела подтвердил то, о чем можно было только догадываться, а по обе стороны от торчащего над землей древка стрелы появились еще два красных глаза. Выхватив вторую стрелу, Казар крикнул:

— Огонь! Всем огонь!

Десятки стрел прошелестели в воздухе. Некоторые треснули на лету, попав под пули автоматов и винтовок. Другие, пронзив пустоту, улетели дальше. Третьи вонзились во что-то невидимое и, задрожав, остались в воздухе. Пронзительные крики, похожие на тревожные трели птиц, прозвучали над берегом. Вспыхнули, зажженные нечеловеческим голосом, красные глаза.

Оранжевый луч пламени пролетел в направлении монголов, и какой-то безвестный воин упал. Вместо носа на его лице зияла дыра, из которой поднимался серый дымок. Других выстрелов не последовало.

На берегу расцвели кровавые цветы. Потом они превратились в кровавый дождь. После него остались кровавые лужи. Как только огонь прекратился, Казар решительно направился вперед.

На берегу он не нашел ничего живого. Только куски нечеловеческой плоти вместе с осколками костей и странные металлические бляхи.

Казархан плюнул в кровавое месиво.

— Вы испытали мой гнев, Красные Глаза с Красной планеты, но считайте, что вам повезло. Вы не увидите, какую резню я устрою всему вашему племени, — голос его звучал негромко, но грозно.

Повернувшись на каблуках, Казар зашагал к лагерю. Монголы молча расступались перед ним, столь суровым было выражение этого напряженного бронзового лица. Никто не осмелился спросить, кому же из них суждено стать ханом. Впрочем, так и осталось неизвестным, кто именно убил врага, совершив великий подвиг, достойный высокого звания.

Ясно было только, что сам Казархан уже приступил к выполнению своего обещания отомстить Красным Глазам.

Глава 59. «ПРИЗРАЧНЫЙ УБИЙЦА», КРАСНЫЕ ПЕСКИ

Солнце зашло, и над горизонтом поползла полная лупа, заливающая пустыню Гоби мягким красноватым светом. Наступал тот день года, который монголы называли Днем Красного Круга.