Марта

Он был «за», себе я сделала черные крылья, для контраста. Сразу наперегонки полететь не получилось, какое-то время мы учились ими пользоваться, но зато потом…

А потом, наверное, был уже просто сон, от которого остались эйфория и чистый восторг.

Глава 13

Наш корабль входил в гавань Сайларена, время приближалось к полудню, но обедать мы с Россом планировали на берегу. Еще с рассвета мы с ним практически неотрывно находились на носу корабля, с нетерпением ожидая, когда перед нами откроется во всем великолепии вид главной гавани Сайларена. О том, что она великолепна мы узнали от Берга, он минут десять описывал её красоты, сравнивая с другими, а потом сказал, что это надо увидеть самим. Поэтому мы и заняли самый лучший наблюдательный пункт еще с рассвета.

Вообще-то у меня была и вторая причина сидеть на носу, после той памятной ночи, двое суток назад, когда Орвид первый раз учил меня ментальной защите, у меня на следующий день был тяжелый разговор с Лероем. Вспоминать о нем не хотелось, но мы тогда серьезно поругались, я не сдержалась и высказала ему все что думаю, о его приставаниях, навязчивости и лжи. В ответ он меня обвинил в глупости, легкомысленности и еще много в чем, напоследок заявив, что он всерьез возьмется за мое воспитание после нашей свадьбы. Я истерически рассмеялась на его заявление, ответив, что никогда не выйду за него замуж, я может и легкомысленная дура, но не настолько. Он же заявил, что ославит на весь остров, если я не соглашусь, а имя он мое полное знает, еще вчера, дожидаясь меня, нашел в моей сумке документы. Напоследок, он сказал, что мои деньги он брать не стал, он не вор, но после свадебного обряда, все деньги будут храниться у него. После этих слов он вышел из каюты, оставив меня с головной болью (от ночной учебы), раздумывать над сложившейся проблемой, имя которой была – Лерой.

Когда я наконец-то научусь думать о людях плохо, заранее подозревать их в подлости или корысти? Наверно никогда, по мне так лучше поверить человеку, но ошибиться в нем, чем не дать ему ни единого шанса. Да и как можно жить, если никому не верить? Может все дело в том, что я не умею разбираться в людях? В детстве друзей у меня не было, бабушка запрещала общаться с деревенскими детьми. Я и сама не очень-то к этому стремилась, потому что они меня боялись, в детстве тяжело сдерживать дар, он проявляется спонтанно, от сильных эмоций. И в моем детстве было несколько стычек с деревенскими детьми, для меня они заканчивались синяками и ссадинами (от камней, которыми они норовили меня закидать), для них неконтролируемым страхом и мокрыми штанами. Потом я выросла, и меня перестали трогать, все свободное время я проводила в лесу с учебниками или собирая лекарственные травы. В пансионе я старалась вести себя в соответствии с нормами приличия, хоть мне и было противно это лицемерие.

В то утро, невзирая на головную боль и тошноту, я думала, а может не так уж учителя и служительницы были не правы? Может действительно, надо было изначально вести себя, как предписывают многочисленные правила приличия и этикета? Глядишь, тогда бы я не попала бы в такую неприятную ситуацию, и Лерой не стал бы меня шантажировать. Да, на будущее я учту эти ошибки, и буду вести себя соответственно статусу, вежливо, холодно, отстраненно. Но сначала надо исправить эту ошибку, единственное, что приходило на ум обратиться за советом к Орвиду. Как ни странно весь день после ссоры с Лероем, прошел спокойно, он не приставал, не навязывался, только поглядывал на меня с чувством собственного превосходства, как если бы он уже победил в нашем с ним противостоянии.

С Орвидом я посоветовалась в тот же вечер, когда он в очередной раз пришел после ужина продолжить мое обучение. И ничуть не удивилась, когда он сказал: « Нет человека, нет проблемы». Но я не желала смерти Лерою, он хоть и поступил, как сволочь, но не убивать же его за это. Ведь он неплохой человек, и не глупый, должен был понять, что с его снами что-то не так, поэтому и не сдержался. Мне надо было честно с ним поговорить до этого скандала, сейчас уже поздно. Тогда темный эльф задумался, посмотрел на спящего молодого человека, вздохнул и обещал подправить ему память следующей ночью. На мой вопрос, почему следующей, а не этой, он ответил, что после его вмешательства нам с Лероем лучше не встречаться, чтобы истинные воспоминания не вытеснили ложные.