Мартин Бек. Книги 1-13

— Тереза? Помню ли я ее? Соски грудей у нее были, как металлические колпачки на бутылках с водкой. Да сюда два месяца назад уже приходил какой-то полицейский…

Колльберг внимательно перечитал все протоколы, не пропустив пи единого слова. На это ему понадобилась ровно неделя. Восемнадцатого декабря, в четверг, вечером он дочитал последнюю страницу. Потом посмотрел на свою жену, которая заснула два часа назад. Она лежала на животе, уткнувшись головой в подушку и подтянув под себя правую ногу; одеяло сбилось до самой талии. Он услышал скрип дивана в гостиной; это встала Оса Турелль, она на цыпочках пошла на кухню и выпила воды. Она все еще плохо спала.

Здесь нет никакого просвета, подумал Колльберг. Никакой зацепки. Однако завтра я все же составлю список тех, кого допрашивали и кто, как было установлено следствием, вступал в сношения с Терезой Камарао. Потом проверим, кто из них еще жив и чем занимается.

XXVI

Прошел месяц с того момента, как прозвучали шестьдесят семь выстрелов в автобусе на Норра-Сташенсгатан, а убийца девяти человек по-прежнему находился на свободе.

Нетерпение выказывали не только главное управление полиции, пресса и присылающая письма общественность. Еще одной категории очень хотелось, чтобы полиция как можно быстрее схватила виновного. Категорию эту составляли люди, относящиеся к преступному миру.

Бóльшая часть преступников в последние месяцы была вынуждена бездействовать. До тех пор, пока полиция не отменит состояние полной готовности, следовало соблюдать осторожность. Поэтому в Стокгольме не было ни одного вора, мошенника, грабителя, скупщика краденого, торговца из-под полы и сутенера, который не хотел бы, чтобы убийцу наконец схватили и чтобы полиция снова занялась демонстрациями против войны во Вьетнаме и штрафами за неправильную парковку, а они могли бы приступить к своей обычной деятельности.

Это был тот редчайший случай, когда преступники солидаризировались с полицией и большинство из них оказали бы посильную помощь и розыске убийцы.

Рённ пытался найти решение головоломки под названием Нильс Эрик Ёранссон, и эта услужливость значительно облегчала ему работу. Он, естественно, понимал, чем вызвана необычная словоохотливость людей, с которыми он беседовал, что, впрочем, не мешало ему быть благодарным за это.

Все последние ночи напролет он искал контактов с людьми, которые знали Ёранссона. Он находил этих людей в домах, предназначенных на снос; в разных забегаловках, пивных, бильярдных залах и гостиницах для одиноких. Не все проявляли желание сообщить что-либо, однако многие давали информацию.

Накануне дня святой Люции на барже, стоящей у набережной, Рённ познакомился с девушкой, которая обещала на следующий вечер свести его с Суне Бьёрком, в квартире которого несколько недель жил Ёранссон.

На следующий день был четверг. Рённ, который в последние несколько дней смог урвать для сна только пару часов в сутки, спал до полудня. Он встал около часу дня и помог жене уложить багаж. Рённ уговорил ее поехать вместе с сыном на праздники к его родителям в Арьеплуг, так как подозревал, что в этом году у него будет мало времени для того, чтобы как следует отпраздновать Рождество.

Когда поезд, увозящий жену, уехал, он вернулся домой, уселся за кухонный стол, положил перед собой рапорт Нордина и свой собственный блокнот, надел очки и принялся писать.

«Нильс Эрик Ёранссон.

Родился в Стокгольме в шведско-финской семье 4.10.1929.

Родители: отец — Алгот Эрик Ёранссон, электрик, мать — Бенита Рантанен.

Родители развелись в 1935 году, мать переехала в Хельсинки, ребенок остался с отцом.

До 1945 года Ёранссон жил с отцом в Сундбюберге.

Закончил среднюю школу, потом два года учился малярному делу.

В 1947 году переехал в Гётеборг, где работал подмастерьем маляра.

1.12.1948 в Гётеборге женился на Гудрун Свенсон.

Развелся с ней 13.5.1949.

С июня 1949 года по март 1950 года был юнгой на судах линии „Свеа“. До октября 1950 года работал в малярной конторе Амандуса Гюставссона, откуда его уволили за то, что он пил во время работы. После этого не имел постоянного занятия, лишь время от времени работал ночным сторожем, курьером, грузчиком на складах и тому подобное; предположительно, промышлял мелкими кражами и совершал другие незначительные правонарушения. Однако никогда не задерживался по подозрению в преступлении, не считая пьяных скандалов. Иногда пользовался фамилией матери, Рантанен. Отец умер в 1958 году. После смерти отца сын до 1964 года жил в его квартире в Сундбюберге. В 1964 году был выселен, так как три месяца не платил за квартиру. В том же году, вероятно, начал употреблять наркотики. После 1964 года и вплоть до своей смерти не имел постоянного места жительства. В январе 1965 года поселился у Гурли Лёфгрен на Шеппар-Карлсгренд, 3, и жил у нее до весны 1966 года. Ни у него, ни у нее в то время постоянной работы не было. Лёфгрен зарегистрирована в картотеке полиции нравов, однако из-за своего возраста и внешнего вида не могла много заработать проституцией. Лёфгрен также употребляла наркотики.