Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

Несмотря на частое употребление лекарств и ведение нездорового образа жизни, нельзя исключать того, что моральная и физическая деградация Гитлера происходила главным образом из-за прозаического нервного расстройства, которое поражает, без всяких предварительных симптомов и признаков, миллионы людей в возрасте 50–60 лет. Из множества врачей, лечивших Гитлера в то или иное время, ни одному не было позволено подвергнуть его тщательному клиническому обследованию. Но некоторые врачи полагали, что он демонстрировал очевидные внешние симптомы болезни Паркинсона.

Конкретная причина болезни фюрера неизвестна. Она не связана с каким-либо видом деятельности, конкретным местом проживания или расовой принадлежностью. Она подкрадывается медленно и незаметно. По мере прогрессирования эта болезнь характеризуется дрожью конечностей и онемением определенных мышц. Пораженные нижние конечности больного не дают ему возможности бегать. Такой больной страдает припадками тревоги и нервной депрессии, а также часто дает волю истерическим вспышкам.

Онемение затрагивает, в частности, лицевые мышцы, вызывая неподвижность, квалифицируемую как явная «маска Паркинсона». Болезнь серьезно снижает дееспособность, но редко приводит к фатальному исходу. Нет проверенных способов лечения, которые могут замедлить течение болезни или избавить от нее.

Стал ли Гитлер жертвой болезни Паркинсона, или его недуг имел неизвестное происхождение, но он перестал быть человеком, каким его знали прежде. И по мере усиления болезни фюрер все больше попадал под влияние своего энергичного секретаря. Теперь Борман полностью доминировал в окружении Гитлера. Постоянно находясь при фюрере или появляясь по первому требованию, Борман стал единственным каналом связи с Гитлером, хранителем его секретов, лицом, издающим от имени вождя приказы.

«Предложения Бормана так точно формулируются, – заметил однажды Гитлер одному помощнику, – что мне нужно только сказать «да» или «нет». Вместе с ним я справляюсь за десять минут с горой документов, из-за которых другие отнимают у меня целые часы. Когда я прошу его напомнить мне о делах шестимесячной давности, то могу быть уверенным, что он выполнит это».

Вальтер Шелленберг, начальник политической разведки службы безопасности (6-е управление РСХА), признавая таланты Бормана, весьма цинично оценивал способ их реализации. «Он обладал способностью упрощать сложные вопросы, коротко о них докладывать и выделять существенные моменты в нескольких ясных фразах, – вспоминал позднее Шелленберг. – Он делал это настолько умело, что даже его самые короткие доклады содержали в подтексте решение».

Подталкивал ли Борман фюрера к тому, что хотел сам? Гитлер так не думал. Фюрер не терпел жалоб в адрес своего секретаря. «Я знаю, что он груб, – говорил Гитлер, – но все, за что он берется, выполняется. Я могу вполне опереться на это. Со своей грубостью и беспощадностью он всегда следит за тем, чтобы мои приказы выполнялись». Видимо, фюрер полагал, что Борман единственный человек, на которого он всегда мог рассчитывать. Прежние друзья и сторонники не оправдали его ожиданий, а некоторые из них выбыли из строя.

Эрнста Рёма убили по приказу Гитлера. Гаулейтера Франконии Юлиуса Штрайхера, развратника, садиста, совершавшего марш вместе с Гитлером, Гессом и Герингом во время пивного путча 1923 года, пришлось отстранить от должности в 1940 году, когда его поведение приняло слишком скандальный характер даже среди нацистов. Гесс содержался пленником в Англии. Геринг сильно располнел и стал слишком много потворствовать своим желаниям. Его облачения становились все более экстравагантными. Во время визита в Италию Геринг, по описанию министра иностранных дел этой страны Чиано, появлялся в «большой соболиной шубе, чем-то среднем между той, что носили автолюбители в 1906 году, и той, что надевали проститутки во время посещения оперы». Геринг больше не воспринимался Гитлером всерьез после того, как люфтваффе оказались неспособными доставлять грузы продовольствия и всего остального окруженным в районе Сталинграда. Но он продолжал вести сибаритский образ жизни, и Борман, живший в суровой обстановке «Вольфшанце», презирал Геринга за это. Фрау Геринг была убеждена, что Борман устроил прослушивание телефонов Геринга в Берхтесгадене и слышал все их приватные разговоры с мужем.