Маруся – подружка всех зверят: В лесу. В деревне

Филя стал быстро сматывать леску, притягивать своего голубя к земле, но тот не поддавался, трепетал у него в руках, как живой.

– Подождите меня! – закричал бедный Филя.

Мы бежали со всех ног, но дождь разошёлся вовсю. Холодные струи били по спине, по плечам.

– До тёти Люси слишком далеко! – крикнул Филя. – Давайте переждём дождь вон под тем большим деревом!

Я была против – в грозу под деревом опасно. Но Филя уже прижался к стволу и уходить не собирался:

– Ты хочешь, чтобы мы промокли насквозь? Ну нет уж, я останусь здесь.

Делать нечего, мы с Мишуткой встали с ним рядом. Под деревом и правда было сухо.

Но вдруг, откуда ни возьмись, к нам подбежала большая рыжая собака:

– Гав! Гав! Гав!

Она рычала, лаяла, скалила зубы. Похоже, собиралась броситься на нас. Мне стало страшно – что, если она нас искусает?

– Что-то не нравится мне этот пёс. Он явно не оставит нас в покое.

– Пожалуй, правда. Надо уходить, пока не поздно!

Мы с Филей схватили за руки Мишутку и помчались прочь.

Собака, к счастью, за нами не побежала.

Гроза разыгралась не на шутку: гром, молния, ливень! А у нас даже зонтиков нет. Мы промокли до нитки.

Но вот уже и деревня. Ворота крайнего двора открыты. Мы юркнули туда и спрятались под навесом.

Мишутка весь дрожал. Я обняла его и сказала:

– Не бойся! Молния – это как фотовспышка. Улыбнитесь, снимаю, готово!

Но малыша больше пугал гром: сначала далёкие раскаты, потом оглушительный треск над головой.

Мы с Филей не боялись ни грома, ни молнии, но даже нам было не по себе от этого грохота и огненных зигзагов во всё небо. Да и продрогли мы все трое.

Гроза закончилась так же внезапно, как и началась. Дождь прекратился, ветер стих, и только гром рокотал ещё где-то вдали.

Мы вышли из-под навеса во двор.

И тут же кто-то нас окликнул:

– Эй, ребята? Что это вы тут делаете? Откуда вы такие? Уж не Люсины ли племянники? Не вас ли она ищет? С ног, бедная, сбилась!

Мы оглянулись. Это хозяева-фермеры вышли из дома и смотрели на нас.

– А мокрые-то, мокрые как мыши! – всплеснула руками хозяйка. – Ну-ка идёмте в дом.

Хозяйка принесла нам банные полотенца. Пока мы вытирались, она позвонила тёте Люсе и сказала, где мы.

– Ваша тётя сейчас за вами заедет.

Мы попили горячего чая, согрелись.

– А хотите, я вам кое-что покажу? – спросила хозяйка. – У нас на ферме родились ягнята.

Уговаривать нас не пришлось. Мы пошли за хозяйкой в овчарню.

Там, на подстилке из свежего сена, топтались около мамаши-овцы четверо крохотных новорождённых ягнят.

Мы во все глаза глядели на них, а они – на нас.

Я хотела погладить ягнёночка:

– Иди сюда, малыш!

Но ягнёнок шарахнулся в сторону. Он весь дрожал от холода. Или, может, от страха?

А большая овца преспокойно жевала сено.

– Вон сколько шерсти у их мамы, – сказал Мишутка. – Взяла бы да связала детям по тёплому свитеру.

Вдруг Филя закричал: «Собака!»

В дверях овчарни стоял тот же пёс, который напал на нас под деревом.

Я прижала к себе Мишутку, Филя схватил метлу.

Что будет? Неужели эта злющая зверюга хочет растерзать беззащитных ягнят? Или опять напасть на нас?

Я закричала:

– Пошёл вон! Фу! Уходи!

А Филя замахнулся метлой.

Рыжий пёс отступил, потом повернулся и убежал.

Филя выглянул за ворота.

– Ты его видишь? – спросил Мишутка. – Где он?

– Нет, куда-то скрылся.

Мы побежали к фермерше:

– Берегитесь! К вам забежала страшная собака! Злой рыжий пёс! Он чуть не напал на нас на лугу, а теперь нашёл тут! Гоните его прочь!

– Собака, говорите? Чужая? Вряд ли. Наш Ластик её бы не пустил. Ластик, Ластик, ты где? Что это с ним? Ты почему лежишь такой грустный?

Хозяйка подошла к собачьей будке. И мы узнали пса, который так нас испугал.

– Так это ваш Ластик? А он… не злой?

– Кто? Ластик злой? Да мы потому его так назвали, что собаки добрее и ласковей нет на свете. Его можно погладить – он будет только рад. Вот только он почему-то приуныл.

Ох, мы-то понимали, почему…

Я нагнулась к нему:

– Бедный Ластик, это мы тебя обидели. Прости!

Ластик лежал с несчастным видом.

– Ну, прости нас, собачка!

Я хотела погладить Ластика, но всё-таки немножко опасалась.

И тут он сам протянул ко мне морду: погладь!

– Хороший пёсик! Ластик!

Лохматый пёс повеселел, глаза у него заблестели.

Филя с Мишуткой тоже принялись его гладить.

Ластик нежился, подставлял нам своё розовое брюшко. С удовольствием давал лапу всем по очереди и вилял хвостом.

– Я вижу, вы ему понравились! – сказала фермерша. – Ластик – пёс очень умный. Жалко, что говорить не умеет. Думаю, он не просто так на вас лаял. Верно, хотел о чём-то предупредить.

Мы бы играли с Ластиком ещё долго, но тут во двор заехала тётина машина.

Тётя Люся выскочила из неё и бросилась к нам:

– Филя, Маруся, Мишутка! Вы целы и невредимы, какое счастье! Я чуть с ума не сошла – гроза, а вы там одни! Я и соседей обзвонила – не видел ли вас кто, и в лес собиралась бежать. В старый бук попала молния, я подумала: вдруг вы спрятались под ним!

Старый бук? У нас мороз по коже пробежал.

Уж не то ли это дерево…

– Какой такой бук? – дрожащим голосом спросил Филя.

– Ну, то огромное дерево на краю луга, – ответила тётя Люся. – Пойдёмте покажу.

И мы пошли за ней.