Маша без медведя-2

— Да, фельдшерами всё лето, в Екатерининской монастырской больнице для женщин. И для неё это самый выигрышный вариант. Муж дворянин — значит, дети получат наследственное дворянство. И муж не будет против её медицинской службы. Не знаю уж, будет она оформлена как вольнонаёмная или поступит на службу…

Боже, сколько сложностей…

ГДЕ-ТО

— Н-ну-те-с, чем нас порадовал наследник? Всё как обычно?

— Поначалу — да. Однако не вполне. Список девиц, извольте видеть, несколько короче, чем список танцев.

— Неужели Дмитрия Александровича заинтересовал некто из воспитанниц?

— И даже, я бы сказал, весьма. Девушка была приглашена на танец повторно и более того — в качестве пары на последующий ужин.

Начальник Третьего отделения Специальной службы имперской безопасности, человек высокий и сухощавый, со старомодным моноклем и выразительными бакенбардами, слегка пожевал губами:

— И что за девица?

— Некая Мария Мухина. Титулов не имеет. Поступила в заведение не далее трёх недель назад.

Начальник подозрительно сощурился:

— А на тот момент уже утверждено было, что академия едет на вечер в гимназию?

— Так точно.

— Интересно, интересно. И что же Мухина?

— Общалась с наследником весьма живо и свободно.

— Стенограмму разговора мне.

Подчинённый слегка замялся.

— Нету, что ли? — удивился начальник.

— Неполная. Ответы наследника, шутки, рассказы — есть. А вот что барышня говорила — не удалось расшифровать.

— Это как так?

— Сам не пойму. Мямлили что-то про невнятную мимику…

— Невнятная мимика, говорите, — начальник прошёлся по кабинету, полил слегка засохший кустик лимона из графинчика. — А последи-ка брат за этой девочкой для порядка. Да сведения поподробнее, а то подозрительно много совпадений. А подозрительные совпадения, сам понимаешь…

ЕЩЁ УБЫЛО

Понедельник, первое октября.

Утром вся гимназия была взбудоражена предстоящим торжеством венчания, и никто не заметил, как тихо, не привлекая излишнего внимания, к парадному крыльцу подъехал дорогой и даже роскошный автомобиль, в который погрузили несколько чемоданов и свёртков. Следом с крыльца спустилась тонкая фигурка в зелёном гимназическом наряде и шали, накинутой на голову так, что не было видно лица. Далила покинула гимназию, ни с кем особо не попрощавшись. Возможно, не хотела поднимать в душе старые эмоции. Для неё новый этап жизни начался практически с чистого листа.

День, оказывается был праздничный — Покров!* Уроки, естественно, снова отменялись. С утра все нарядились в парадную гимназическую форму — с белыми фартуками и бантами. К некоторым в дни праздников после завтрака также приходили родственники, но сегодня все они (кто желал остаться, конечно) были приглашены на торжество венчания.

*В этом мире Российская Империя

продолжает жить по старому стилю.

Всё утро шли торжественные приготовления. В каждую спальню были принесены корзины со цветами, и всем воспитанницам позволено было украсить себя на свой вкус и цвет — бутоньерками, венками, вплетя в волосы и так далее. Девочки между тем толковали, что повенчаться в Покров — особая благодатная примета.

К одиннадцати все снова направились в большой храм, ярко освещённый всеми люстрами и светильниками, украшенный множеством букетов. Немного неожиданным стало присутствие целой кучи военных (некоторые с жёнами), родителей жениха и нескольких родственников.

Венчание я наблюдала впервые. Интересно вот это — короны (простите, венцы), которые над головами брачующихся держали их свидетели, хождение жениха с невестой по кругу — это же, наверное, что-то такое обозначает? Очень светло и торжественно пел хор. Потом жених и невеста шли через крытый дворик по дорожке, усыпанной розовыми лепестками, а все обсып а ли их зерном и мелкими монетками. Это, сказали, просто традиция — на счастливую и богатую жизнь.

Свадебный обед накрыли снова в цветочной гостиной. Мне показалось, после вчерашнего известия даже и столов разбирать не стали, только на императорском возвышении сегодня сидели новобрачные, свидетели, друзья и родители. Со стороны невесты роль родителей исполняли директриса и классная дама двадцатого класса. Снова много и вкусно ели, звенели хрусталём и восторженно кричали «горько!»

Лиза краснела и опускала глаза, но от поцелуя не отворачивалась. Это, я так поняла, тоже традиция — чтоб молодожёны много публично целовались во время застолья. Против традиции не повернёшь, какая бы ты ни была эмансипе, замуж вышла — куда уж тут отворачиваться? Да и смысл?

Я от всей души пожелала им, чтоб всё у них «слюбилось», как тут говорили.

Потом жениха и невесту усадили в красивую, увитую лентами и цветами машину и проводили в гостиницу. Это мы наблюдали из окон спальни второго отделения. На улицу вышли только четвёрочницы, как самые близкие Лизе. Первое отделение (как маленьких и хорошеньких) расставили с букетиками на парадной лестнице, они там создавали умилительное и живописное настроение. Ну а мы, вторые-третьи, серединка, глазели с третьего этажа.