Машина пространства

– Значит, чудовища уже выбрались наружу! – прошептала Амелия.

– Надо посмотреть. Оставайся здесь.

– Ты меня не бросишь?

В ее голосе вдруг прорвались какие-то новые нотки, он едва не сорвался от напряжения.

– Только доберусь до кромки люка, – заверил я. – Должны же мы знать, что там происходит.

– Будь осторожен, Эдуард. Постарайся, чтобы тебя не заметили.

Я передал ей ридикюль и пополз наверх, терзаемый самыми противоречивыми чувствами. К переполнявшим мою душу испугу и тревоге добавлялись волнующие ощущения, приходящие извне: я понимал, что дышу воздухом Земли, впитываю в себя ароматы родины.

Подобравшись к самой кромке, я лег на металлический пол ничком и подтянулся на руках. В вечернем полумраке я увидел огромную яму, которую снаряд вырыл при своем бешеном приземлении, а в яме моим глазам предстало зрелище, наполнившее меня паническим ужасом.

Прямо под округлой кормой снаряда лежала упавшая крышка главного люка – огромный стальной диск примерно восьмидесяти футов в поперечнике. Когда-то именно этот диск противостоял ярости взрывов при запуске; теперь его вывинтили изнутри и сбросили на песок, очевидно, за ненадобностью. А чуть поодаль марсианские чудовища уже приступили к сборке своих дьявольских машин.

Все пять монстров сумели благополучно выбраться из чрева снаряда и работали, не щадя себя. Двое старательно прилаживали опору к одной из боевых машин, распластанной неподалеку от моего убежища. Я сразу понял, что она еще не боеспособна: другие ее ноги-опоры выдвинуты лишь на несколько футов, а платформа едва приподнималась над землей. Еще двое работали под платформой в небольших экипажах – механические руки поддерживали треножник на весу, в то время как более короткие отростки сновали туда-сюда, постукивая по металлическим деталям. Каждый удар сопровождался яркой зеленой вспышкой, и легкий ветерок уносил в сторону желто-зеленый дымок.

Пятое чудовище участия в работе не принимало. Оно взгромоздилось на плоскую поверхность сброшенного люка буквально в двух шагах от меня. Рядом стояли тепловой генератор, жерло которого было направлено вертикально вверх, и высоченная телескопическая мачта, увенчанная параболическим зеркалом футов двух в диаметре. Мачта и зеркало вращались – вращало их само чудовище, прильнувшее огромным, как блюдце, ничего не выражающим глазом к какому-то прицельному устройству. Я еще толком и не разглядел это устройство, как чудовище содрогнулось всем телом, и над краем ямы взвился смертоносный белый луч – в земной, более плотной атмосфере он был виден совершенно отчетливо.

В отдалении послышались сдавленные крики, затем до меня донесся треск горящих деревьев и построек. На какой-то миг я невольно пригнулся, не в силах участвовать в этом кровопролитии даже в качестве пассивного наблюдателя. Мне казалось, что своим бездействием я помогаю чудовищам в затеянной ими адской бойне.

Яснее ясного было, что луч пускали в действие не впервые: бросив взгляд на противоположный край воронки, я заметил там несколько обугленных тел. Разумеется, я не мог знать, зачем эти люди пришли к яме и почему чудовища пустили в ход оружие, но теперь-то я не сомневался, что они будут держать всех и каждого на почтительном расстоянии до тех пор, пока не закончат сборку машин.

Параболическое зеркало продолжало вращаться над краем ямы, однако тепловой луч на моих глазах не применяли больше ни разу.

Я переключил свое внимание на самих чудовищ и не без ужаса отметил, что непривычная для них сила земного притяжения наложила на их внешность свою печать. Я уже говорил о том, как податливы тела этих омерзительных созданий; с возрастанием тяжести их губчатые туши раздались и сплющились. Страж, что находился ближе всех ко мне, казалось, распух раза в полтора и достигал теперь в длину шести-семи футов. Щупальца у него не удлинились, но также расплющились под собственным весом и походили на змей еще сильнее, чем раньше. Изменилось и «лицо». На глаза – наиболее приметную его часть – сила тяжести, правда, не повлияла, зато клювообразный рот вытянулся клином. Дыхание стало затрудненным, изо рта на землю непрерывно капала тягучая слюна.

Я и раньше не мог смотреть на этих монстров без содрогания и ненависти, а теперь, в новой обстановке, едва не потерял контроля над собой. Я позволил себе оставить свой наблюдательный пост и добрых пять минут лежал на полу, трясясь от бессильной ярости. Когда же самообладание вернулось ко мне, я пополз назад, к Амелии, и хриплым шепотом пересказал ей все, чему стал свидетелем.

– Я должна увидеть это сама, – заявила Амелия и приготовилась в свою очередь карабкаться в конец коридора.

– Нет, нет! – Я схватил ее за руку. – Это слишком опасно. Если тебя заметят…

– Тогда со мной случится то же, что могло бы случиться с тобой.

Амелия высвободилась и стала медленно подниматься вверх по наклонному проходу. Мне оставалось лишь следить в мучительном молчании за тем, как она достигла кромки люка и выглянула наружу, в яму. Она провела там минуты две-три и вернулась невредимая, только очень бледная.