Машины времени в зеркале войны миров

-Не было у меня такого опыта. Успокойся.

– Надеюсь, что ты не врешь.

– Слушай, ты тут устроил такую психодраму из-за этого поцелую в губы. Мне право неловко. Хочешь, я уберу этот эпизод из текста?

– Нет, что ты. Не вздумай.

???

– Ну пойми ты дурья башка, вот пройдет время. Нравы смягчаться. Мы в конце концов догоним в моральном плане Европу и Америку. И тут начнут изучать по серьезному всю русскую литературу этого нашего времени. А нигде практически ни в одном произведении тема гомосексуализма не раскрыта. А у тебя раскрыта. Понятно дурачок?

– Понятно.

После небольшой паузы, он твердо, но ласково поцеловал меня в губы.

Съемки порнофильма. Сцена вторая. Целибат.

Все замерли. Замерли все. Иногда кажется, что время остановилось. Время остановилось. Но это не так. Все дышат, моргают ресницами, печалятся. Никто не может вновь начать разговор или какое-нибудь действие. Безобидное. Например, можно встать подойти к кулеру налить холодной воды, добавить немного горячей. Сделать глоток-другой. Успокоиться. И начать говорить. Говорить начал Дедушка.

– Я вот теперь вообще не понимаю, как я буду ебать Бабушку. Да и Маму с Дочкой. Вы же, оказывается, родные близкие души. Мы с Вами умирали вместе уже раз по сто. Или двести. Мы вечные существа, мы никогда не умрем. Сейчас это совсем ясно стало. Мы только мыкаемся по Вселенной в разных образах. Играем друг с другом. Только раньше мы ничего не помнили. А сейчас вспомнили кое-что. Не все, но кое-что. Нам важными делами надо сейчас заниматься, а не сниматься в этом порнофильме. О душе там надо думать, о Боге. Я, короче, отказываюсь дальше сниматься. Улечу ближайшим рейсом.

– Нет, подождите друзья, – заполнил возникшую пузу, Режиссер, – это в высшей степени непрофессионально.

– Что непрофессионально? – переспросил его Дедушка.

– Ну вот так поступать непрофессионально. Мы же профессионалы. Мы все в этом бизнесе много лет. Многие – десятилетия… – вкрадчиво продолжил Режиссёр.

– Никого здесь нет, кто в бизнесе десятилетия. Может только Дедушка уже лет пятнадцать в бизнесе, – вставила свое веское слово Бабушка.

– Семнадцать, – если быть до конца точным, – поправил всех Дедушка.

Разговор происходил рядом с бассейном. Все лежали, полулежали на лежаках. Лишь один Режиссёр недавно привстал, а затем сел. Закатное солнце нежарко всем светило. Легкий ветерок нежно ласкал, нежно ласкал. Не знаю, что он там нежно ласкал. Пальмы шумели от ветра, как сосны.

– Ну, будем же профессионалами, ну как машинистка, которая печатает не одним пальцем, а десятью пальцами, – опять попытался взять ситуацию в свои руки Режиссер.

– Неудачное сравнение, – весело вдруг ответил Учитель, – вон у нас Дедушка одним пальцем…

– А ну, прекратить, – начал уже кричать, сорвался на крик Режиссер. Его лицо покраснело, он брызгал слюной, – прекратить, я сказал! Пиздеть все профессионалы, и как деньги брать, как авансы получать, все, блядь, профессионалы, в кого не ткни!

Над бассейном воцарилась напряженная тишина. И, как всегда, женщина решила разрядить обстановку. Женщина так всегда. Решила про себя молчать, решила отмолчаться, решила ничего не говорить. Решила – пусть все выскажутся, пусть все всё скажут, а я самая последняя скажу, говорю себе. Молчи дура, ты всегда лезешь вперед. Тебе что, больше всех надо? Но, видимо, мне больше всех надо. Я выхожу перед всеми в умопомрачительном купальнике с открытой спиной и начинаю говорить.

ДОЧКА. Ну, Режиссерчик, ну миленький. Ну подумай, пожалуйста. Как мы можем теперь трахаться, да еще так грубо в групповухе, после всего того, что мы здесь все друг о друге узнали? Я, например, не смогу. И никто, наверное, не сможет.

– Да все смогут, не говори ерунду, – вяло возражал ей режиссер, – я еще раз хочу Вам всем напомнить, что мы профессионалы.

На него посмотрел каждый из присутствующих довольно угрожающе. Режиссер вдруг размечтался, задумался. Он представлял себе те слова, которые он будет говорить инвесторам, которые вложились в фильм. Да, инвесторы были обычными кавказскими бандитами, это автор романа решил дополнить картину происходящего небольшим, но сочным мазком. В голове у режиссера крутился примерно вот такой диалог. Сначала говорит первый инвестор, постарше.