Маска счастья

Сразу ставшие серьезными, одетые в фирменные рабочие халаты немцы уже вытаскивали из чуланчика запылившиеся чемоданы с инструментом.

Честно говоря, я скептически отнеслась к идее «привлечения местных кадров». Но на призыв дирекции завода помочь немецким специалистам откликнулось неожиданно много рабочих – больше, чем было необходимо. Каждый, прежде чем приступить к работе, писал заявление, где обязался не претендовать на скорую оплату. Мне это было непонятно – в нашей сегодняшней жизни никто не станет работать «за так».

Все объяснил один пожилой усатый рабочий:

– Соскучились мы по делу, дочка, руки зудят. Всю жизнь здесь трубили. А теперь что? На базаре торговать? Это молодые лучше могут. А мы старики и уж напоследок мозоли на руках разомнем!

Я не митинговала больше, глядя, как сосредоточенно работают «местные кадры». Неделя сумасшедшей гонки, бесконечных переводов, беготни, ночных смен так меня измотали, что в последние дни я засыпала, едва присаживалась на какой-нибудь ящик в цеху. На меня махнули рукой, объясняясь жестами, рисунками, мимикой.

Празднично сияя лаком и свежей краской, раскинув широко крылья, установка была готова к пробному пуску. Около пусковой панели, как у колыбели новорожденного, собрались все «крестные отцы» – администрация города и дирекция завода. Мы стояли за ними, за нами – рабочие. Цех больше не казался мертвым – все в нем находилось в движении, казалось, что стены раздались и стало больше света.

– Эх, – сокрушался за моей спиной чей-то голос, – жаль машинку!

– Это почему? – Я, удивившись, даже перестала переводить приветственную речь директора.

– Да потому, что недолго ей работать, сырья не найти. Ввозить надо, а дорого, – ответил знакомый седоусый рабочий.

– А раньше как было? – Я даже всплеснула руками.

– Раньше мы все вместе были, а теперь вроде как буханка осталась, да нарезана ломтями – СНГ называется, – с горечью откликнулся кто-то. – А жаль машинку, хороша!..

– А как же мы? – глупо спросила я.

– А что вы? Руку пожмем и ауф видерзеен! – прозвучал насмешливый ответ, и все сдержанно засмеялись. – Будете вспоминать наш город, вроде как на экскурсии побывали, в бархатный сезон, – сострил кто-то еще.

И на банкете, устроенном по случаю такого важного события, и в вагоне поезда, уносящего нас наконец в родную Москву, у меня не выходил из головы этот разговор. Я зябко куталась в куртку, глядя невидящими глазами в окно. «Неужели все зря, все в пустоту? Зачем тогда все это?» Мне показалось, что я упустила что-то очень важное в своей жизни. И захотелось вернуться когда-нибудь в этот город. В бархатный сезон.

Добро дошли!

– Поедешь ты! – огорошил меня Боря.

– Боренька, – взмолилась я, – меня же не было три дня!

– Как? – Боря был шокирован. – Весь отдел мучается, а тебе наплевать на коллектив! – Боря строго посмотрел на меня: – Мариша, мы действительно в тупике, – стал он вводить меня в курс дела. – Кому-то надо поехать в Белград, договориться с одним югославом. Мы там снова открываем бюро.

– А при чем здесь я? – преувеличенно удивленным тоном отозвалась я.

– Ну, – замялся Боря, – у тебя же были когда-то шуры-муры с югославом. Говорят, что ты специально сербский изучала.

– Было дело, – великодушно ответила я, – и что?

– Вот и выходит, что больше некому ехать! Смотайся, ты же не была в Югославии или как там – Сербии! Лемке звонил, он тоже считает, что кроме тебя лететь некому, – запричитал Боря. – У меня куча заказов для Сербии, а бюро у нас там нет. Столько сделок горит! – Он огорченно махнул рукой.

– Но в чем моя задача? – искренне изумилась я.

– Договорись с одним спецом в Белграде, чтобы он представлял наши интересы.

– Ну почему именно он? – не могла я взять в толк.

– Да он бывший министерский работник, знает все входы-выходы, а языки не знает. Вот ты с ним и побеседуй. Ты же имеешь понятие о югославском менталитете.

Весь разговор с Борей мне представлялся какой-то фантасмагорией. Я и Белград? Нет, ни за что! Но любопытство пересилило все страхи и воспоминания.

– Давай телефон твоего спеца.

Боря суетливо назвал мне номер, сказал, что спеца зовут Душан Васич, и, пожелав успеха, ретировался.

Я набрала номер. Сто лет не говорила по-сербски!

– Молим, – раздался на другом конце женский голос.

Я попросила к телефону Душана. Через секунду в трубке отозвался искомый «спец». Я, пока еще с трудом подбирая слова, представилась, рассказала о Бориных проектах и попросила о встрече. Воцарилось молчание. Потом раздался тихий смех.

– Добро, – ответил мне Душан.

Мы договорились о дне и рейсе. Душан обещал меня встретить.