Маскарад

Его раньше неистовые пальцы, теперь медленно, игриво принялись за шнуровку, останавливаясь, чтобы подразнить ее набухшие соски. И, наконец, он снял корсет. Она почувствовала приятную прохладу на обнаженной груди. Теперь она была беззащитна перед ним, но это не имело значения. Ее губы стали искать его, и он порывисто ответил на ее поцелуй, продолжая ласкать ее грудь. Его пальцы вынимали из глубин ее тела потаенные желания. Она не ждала от него ни обещаний, ни слов любви. И если она отдавалась ему, воплощая тем самым свою мечту, – это было ее право, ее выбор. О последствиях она сейчас не задумывалась. Она была такая мягкая, нежная, теплая в его руках, так искренне отдавалась ему, что в Саймоне стало зарождаться чувство уважения к этой женщине. С ним никогда ничего подобного не случалось. Другим женщинам он не отдавал всего себя в ответ. Но не в этот раз. Ему хотелось дарить ей небывалое удовольствие, ласкать ее губами, языком, руками и видеть, как она откликается на его ласки. От этого его желание еще больше усиливалось. Оно разрывало Саймона на части, и одновременно ему хотелось, чтобы это упоительное чувство длилось как можно дольше, чтобы этот вечер, это мгновение, наполненное теплотой, страстностью тела Бланш, вкусом ее пьянящих губ – все это никогда не кончалось. Он хотел так же отдаваться ей, как она отдавалась ему.

– Саймон, – вырвалось у нее, когда его язык завладел ее соском. – Прошу тебя…

– В чем дело, принцесса? – Он поднял голову, его глаза горели огнем страсти.

– Я не знаю! – в отчаянии проговорила она. – Просто когда ты ласкаешь меня так, я схожу с ума, я хочу…

– Тише, – он обнял ее, как будто хотел утешить. – Мы долго ждали этого момента, принцесса. – Он почувствовал, как она кивнула в ответ. – Не надо спешить.

Не спешить? Когда у нее горит тело и кровь пульсирует в венах? Ему легко говорить, хотя его восставшая, твердая плоть выдавала его. Это было божественно, но в то же время это была пытка. Чувства, бушевавшие в ней, были ни на что не похожи. Такого она никогда не испытывала, даже тогда, в лесу, когда он показал ей, насколько сильным может быть удовольствие. Его руки дарили наслаждение и в то же время были настойчивыми и полностью подчиняли тело Бланш его желаниям. Они бросали ее в пучину чувственных наслаждений, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. Она хотела, чтобы это никогда не кончалось, одновременно ей хотелось снова стать прежней Бланш, спокойной и рассудительной, которая не могла подчиниться минутной страсти.

Бланш была как в тумане. Вдруг она услышала, как кто-то вскрикнул, и с удивлением поняла, что это она. Ее руки блуждали по его разгоряченному телу, исследуя каждый дюйм. Ведь это всего лишь приключение, пронеслось у нее в голове, и с этой мыслью страх покинул ее. Но это приключение было опасным, потому что она не могла контролировать ситуацию, но вместе с тем оно дарило ей наслаждение, которое стоило того, чтобы рискнуть. Она чувствовала страх, восторг, неописуемую радость. Она жила, жила по-настоящему.

Поэтому когда Саймон принялся развязывать пояс на ее юбке, она не стала сопротивляться. Наоборот, когда он запутался в нижних юбках, она, смеясь, помогла ему снять их. Теперь она была полностью раздета. Состояние Бланш было для нее ново, она чувствовала, что все ее чувства обострены до предела, она еще никогда не ощущала себя такой живой. Она больше не боялась того, что должно было произойти, и поэтому когда его пальцы проникли в нее, она только еще крепче прижалась к нему и застонала.

– Да. Скорее.

Бланш была горячая, влажная, и желание захлестнуло его с головой, заполняя голову, кровь, сердце. Внезапно он остановился – ему еще никогда ни с кем не пришлось испытывать подобных ощущений.

– У нас вся ночь впереди, – сказал он.

– Нет, – ответила она и сжала его бедра с такой силой, какой он от нее никак не ожидал.

Желание, страсть всколыхнулись в нем с новой силой, и он медленно стал погружаться в ее влажную, горячую глубину.