Маскарад любви

– Пойдем! – Гейл вскочила со стула и, схватив Оден за руку, потащила ее в свою комнату. Разочарованный Шейлок поцокал за ними. – Сейчас я тебе кое-что покажу.

Оден пошла за подругой в угол L-образной гостиной, где Гейл устроила себе рабочий уголок, и наклонилась над плечом подруги, которая уселась за компьютер.

– Значит, популярное, – пробормотала Гейл, ткнув в закладки в браузере. – Вот, пожалуйста, список лесбийских бестселлеров на «Амазоне».

– И как тут все устроено?

– Вот, смотри – двадцать пять лесбийских бестселлеров. – Гейл стала считать вслух, прокручивая страницу вниз. Оден, в свою очередь, пыталась вникнуть в краткое содержание.

Гейл откинулась в кресле, склонив голову набок.

– Восемнадцать из двадцати пяти книг – это любовные романы или эротика. Есть парочка мистических вещей, но там тоже про любовь. Этот список обновляется ежедневно, но ничего не меняется: любовные романы продаются лучше всего.

– Значит, романы. – Оден застонала про себя. – Вроде Норы Робертс или Джеки Коллинз.

– Ну, только про лесбиянок. – Гейл встала и развернулась лицом к Оден, опершись своими худыми бедрами на край стола. – Только не относись предвзято, пока не прочтешь сама. Если эти книги не считаются серьезной литературой, это не значит, что они не могут быть хорошими.

– Итак, с чего мне начать?

Гейл пожала плечами.

– Ты сама напросилась, иди за мной.

Через час Оден растянулась на своей кровати с внушительной стопкой из десятка книг. По мнению Гейл, это были популярные примеры тех самых лесбийских романов, которые Оден в скором времени предстояло рецензировать и издавать. Впервые за все время задача показалась ей не по плечу.

– О господи.

Оден просмотрела всю стопку и остановилась на одной из книг, потому что ей приглянулась обложка с продуваемым ветром пустынным побережьем. От этого изображения веяло чем-то диким и опасным. Книга называлась «Секретный шторм».

– Ладно, посмотрим, насколько меня хватит, – пробормотала девушка.

Ветер нежно обвевал ее кожу в темноте, успокаивая и обнадеживая. Она надеялась, что ей полегчает. В воздухе еще чувствовалась дневная жара, песок тоже остыл не до конца, она ощущала его тепло, шагая по безлюдному пляжу. Только что миновала полночь, туристы давно разошлись по отелям. Она любила гулять по пляжу именно в это время. Темнота и бесконечный шум волн умиротворяли ее. Может, дело в том, что океан никогда не спал и никогда не уставал. Или в том, что ей было комфортно в темноте. Но какая разница, если в эти моменты на нее снисходил покой?

Строчки мелькали у Оден перед глазами, но она не задумывалась ни о структуре текста, ни о его стилистических особенностях. С первыми словами, с первым ощущением прикосновения ветра Оден отдалась на волю чувств. Одиночество человека, который гулял один, просыпался один и все время был один, застало ее врасплох и отозвалось болью где-то глубоко в сердце.

Оден читала без остановки, позабыв про время и про ужин, вопрошая, надеясь, желая, чтобы эта женщина, с которой их роднила одна и та же пустота, в конечном итоге перестала путешествовать в одиночку.

Руна Дайер устало потерла глаза и подвигала затекшими плечами. Кофе уже давно остыл, но она все равно рассеянно отпила из чашки, которая стояла у нее под правой рукой, в пятый раз перечитывая последний отрывок. Нахмурившись, она выделила цветом одну фразу, удалила ее и набрала по-другому.